Перед ним стояла невысокая женщина, одетая в старомодную, длиной до щиколоток, рубаху, в уши ее были вдеты массивные золотые серьги в форме полумесяцев. Подобную одежду и украшения можно было встретить лишь на старинных мозаиках. Черные глаза женщины были полны неги, а губы дышали страстью.
— Кто ты? — спросил Ардет.
— Я здесь живу, — сказала женщина.
— А я полагал, этот город давно заброшен.
— Да, почти. — Женщина медленно растянуло губы в улыбку. — Какая нужда привела сюда такого красавчика?
— Мне нужно передать послание.
— Кому?
— Тому, кто ждет на вершине башни.
Ардету показалось, что в глазах незнакомки мелькнуло сожаление.
— А, отшельнику…
— Ты знаешь его?
Женщина кивнула головой.
— Да.
— Проводи меня к нему.
— Хорошо, идем.
Она легкими шагами двинулась вперед. Ардет шел следом, невольно заглядываясь на округлые бедра, зазывно покачивающиеся при ходьбе. Они были столь соблазнительны, что могли совратить даже импотента. За всю дорогу он и его спутница не перемолвились и словом. И лишь когда они очутились у подножия гигантской каменной пирамиды, она сказала:
— Надеюсь, мы еще увидимся.
— Я тоже надеюсь, — поспешно произнес Ардет.
— Иди наверх. Отшельник живет там.
Время зиккуратов уже минуло. Впрочем, как и время пирамид. Карабкаясь на вершину огромной рукотворной горы, Ардет задавался вопросом: что за цель преследовали люди, воздвигая эти каменные монстры? Жаждали познать неведомое? Хотели возвыситься над богами? Или то была лишь прихоть владык? Но что бы ни двигало их помыслами, эти величественные и необъяснимые в своем стремлении ввысь сооружения будут вызывать восторженное недоумение потомков.
Преодолев три стоступенчатых яруса, Ардет достиг самого верха каменной башни и огляделся вокруг. От вида, представившегося его глазам, захолонуло дух. Город лежал как на ладони.
Идеально правильная планировка улиц, жилых кварталов, оборонительных сооружений создавала впечатление, что Дур-Шаррукин создан не людьми, а какими-то высшими силами, внезапно отрекшимися от своего детища.
В вершины зиккурата были великолепно видны и окрестности. Песок, сплошь песок. Трудно было поверить, что здесь некогда была плодородная равнина, покрытая посевами пшеницы и цветущими садами. Заброшенный город со свистящими унылым ветром желобами улиц, земля, поглощенная барханами и солнцем, создавали ощущение неестественности. Подобных мест — мертвый город в оправе из мертвого песка — в этом мире вообще не должно было существовать. Но вопреки божьему помыслу и здравому смыслу они были, в чем Ардет мог убедиться лично.
