из 100 жертвователей, поддерживающих приюты. Многие из них присылали свои пожертвования, не подписав и 'Своего имени. Многие жертвовали из благодарности Богу за помощь или особенную милость. Некоторые, кто при жизни ни копейки не дали на это дело, умирая завещали крупные суммы для него. Иногда раздавался звонок, и когда швейцар выходил, то кто-нибудь вручал большее или меньшее пожертвование для сирот. Один человек прислал большую библиотеку, чтобы ее продать, а деньги — на приют. Другой прислал серебряную медаль, полученную им за боевые отличия в Индии. Один композитор прислал несколько композиций, чтобы их отпечатали и продали в пользу приюта. Однажды кто-то прислал двух быков для сирот, для их стола. Обо всем, что было прислано в 1897 г., мы читаем в отчете за этот год: «Получено всего 7203 булки хлеба 296 раз, 5222 булочки,» 306 пирогов, 44699 яблоко, 4238 груш, 40 мешков картофеля, 20 ящиков мыла, 9 бочек каменного угля, 26 шт. дичи, 112 кроликов, 312 фазанов, Г заяц, 8 гусей, 8 кусков сыра, 5 мешков овсяной муки, 44 фунта меду. 30 фунтов чаю, 169 яиц, 1 бочка шокол. порошка, 4013 фунтов мяса. Кроме того, поступили в пользу приютов разные драгоценности, продав которые было получено десятки тысяч рублей». Действительно, Бог разными путями содержал это учреждение.
Отметим еще несколько поступлений, полученных особым путем.
«Больше всего нас поразило», пишет Мюллер, «одно пожертвование в 10 руб., полученное в 1839 г. от одного покаявшегося пьяницы. Этот человек зарабатывал в неделю только 9 рублей и этим содержал свою жену и 8 детей, но это пожертвование он скопил из чаевых, получаемых им за мелкие услуги».
Один человек, жертвовавший на приюты раньше, однажды письмом наведывался у Мюллера, как обстоит дело с содержанием сирот. Он, будто бы, уже решил пожертвовать известную сумму, когда приюты больше всего будут нуждаться. Поэтому, ему пришло на ум спросить Мюллера, нуждается ли его учреждение теперь, если же нет, то он мог бы эту сумму отдать на другое благотворительное дело. Правда, он знает, что Мюллер за помощью ни к кому не обращается, а только к Богу, но он не посмотрит на его ответ как на просьбу к нему. Мюллер ему ответил: «Сердечно благодарю вас за ваше дружеское письмо, и я вполне согласен с вами в том, что просить деньги и отвечать на вопросы- не одно и то же, но должен добавить, что, по моему убеждению, я не имею права сообщать, сколько денег в сиротской кассе. Целью моей жизни является показать всем, кто слабы в вере, как хорошо во всем уповать только на Бога». В тот момент, когда Мюллер так ответил, нужда в приюте была, действительно, великая, и руководителям не оставалось ничего другого делать, как пребывать в молитве. И Бог скоро услышал их молитвы. Упомянутый выше господин, несколько дней спустя, когда в кассе уже не осталось ни гроша, прислал 1000 рублей.
