Месяц спустя этот верный я послушный слуга Христа вошел в радость Господина своего.
Когда Мюллер стал думать о постройке, он чувствовал, что появляются все' новые и новые затруднения. У него не было столько денег, чтобы приобрести и сажень камня. В снимаемых домах он также не желал дольше оставаться, не желая никому быть преткновением. Теперь возник вопрос: продолжать ли приюты или их ликвидировать. Так как закрыть приюты казалось невозможным, пришлось решиться на великий шаг вперед, доверяясь только Богу. Раз он получил от Бога участок для проектируемого дома, то он надеялся на помощь свыше и в дальнейшем. И Мюллер не постыдился. Время от времени поступали жертвования, то больше, то меньше. Жертва бедняка так же его радовала, как жертвы богатых в 5, 8 и в 20 тысяч рублей. Эти поступления уже были довольно большие, но Мюллер ожидал еще больше, чтобы всем было очевидно и ясно, как хорошо и в земных делах надеяться на Господа и все получать от Него.
Однажды Мюллер получил пожертвование в 20 000 рублей. Сердце его было переполнено радости и благодарности, и всё же он говорит: «Я не был возбужден или поражен. Мое сердце было полно только благодарности и радости за то, что я мог сесть перед Господом и восхищаться Им, как Давид (2 Цар. 7). Наконец я пал на лицо мое, и мои уста были переполнены хвалой, и в сердце своём я снова решил служить Богу».
Наконец, 5 июля 1847 г. Мюллер мог приступить к постройке. Нужно было еще преодолеть несколько затруднений, но их удалил сам Господь. Закладывая основание, у Мюллера было уже почти 111 000 рублей, и пока дом стоили, поступило еще столько, что в конце еще осталось 7 760 рублей.
Вновь выстроенный дом был записан на имя совета приюта, состоящего из 11 чел, и так это предприятие было закреплено перед законом.
В 1849 г. в июне месяце новый дом был готов, и сироты с улицы Вильсона перешли в «новый приют для сирот в Ашлейдовне» (так назвал его Мюллер). Ясно можно было видеть, с какою радостью сироты располагались в новом, просторном и удобном доме. В скором времени все места в нем уже были заняты. Теперь пришлось заботиться о 140 девочках, 80 мальчиках и 80 младенцах. Дом наполнился раньше, чем предполагал Мюллер. У него болело сердце, что уже не было больше места, чтобы принять еще предлагаемых сирот. Он хорошо знал, что в другие приюты для бедных сирот двери были закрыты. Поэтому он в 1850 г. неоднократно думал, нельзя ли это учреждение еще более расширить. Но он часто себя спрашивал, не будет ли для его сил слишком много — строить еще второй дом? Не будет ли это сверх его веры-думать о втором доме? Не есть ли это ловушка дьявола? Не хочет ли он чрез это разрушить все дело? Это не были малы-. вопросы для него. Он еще» ни с кем не говорил па эту тему, и его единственным желанием было узнать волю Божию. После месячного серьезного и всестороннего размышления, Мюллер пришел к заключению, что его долг-не отступать от своего намерения, и для славы Божией построить еще второй дом для сирот, где могло бы поместиться 700 детей.
