«И встали они рано утром, и выступили к пустыне Фекойской» (2 Пар. 2020). Во главе армии шли певцы, воспевая славу Божью, благодаря Его за обещанную победу.
Спустя четыре дня армия вернулась в Иерусалим, нагруженная добычей, воздавая Богу хвалу за одержанную победу.
Среди превратностей переменчивой жизни песня помогала Давиду поддерживать общение с небом. Какая доверчивость звучит в следующих строках, обобщающих его жизненный опыт еще со времен, когда он был мальчиком-пастушком:
«Господь — Пастырь мой;
я ни в чем не буду нуждаться:
он покоит меня на злачных пажитях
и водит меня к водам тихим…
Если я пойду и долиною смертной тени,
не убоюсь зла, потому что Ты со мною;
Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня».
(Пс. 22:1-4)
В зрелом возрасте Давид, преследуемый беглец, находивший убежище в скалах и пещерах, так воспевает Бога:
«Боже! Ты Бог мой. Тебя от ранней зари ищу я;
Тебя жаждет душа моя,
по Тебе томится плоть моя
в земле пустой, иссохшей и безводной…
Ибо Ты помощь моя, и в тени крыл Твоих я возрадуюсь».
«Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься?
Уповай на Бога; ибо я буду еще славить Его,
Спасителя моего и Бога моего». «Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь — крепость жизни моей:
кого мне страшиться?»
(Пс. 62:2-8; 41:12; 26:1)
Неизменное доверие своему Богу вдохновило Давида посвятить Ему песнь и тогда, когда он был смещен с престола, лишен короны и спасался бегством из Иерусалима во время восстания Авессалома. Измученный горем и усталостью, он со своими верными людьми остановился у Иордана, чтобы передохнуть. Его разбудили раздававшиеся призывы к немедленному бегству. Все мужчины, женщины и маленькие дети должны были в темноте перейти глубокую, бурную реку, потому что к ним приближалось войско изменника-сына.
Вот какая уверенность звучит в его песне в тот самый мрачный час испытания:
«Гласом моим взываю ко Господу,
и Он слышит меня со святой горы Своей.
Ложусь я, сплю и встаю, ибо Господь защищает меня.
Не убоюсь тем народа,
которые со всех сторон ополчились на меня».
(Пс.3:5-7)
После своего ужасного греха, в муках раскаяния и отвращения к самому себе, он продолжает обращаться к Богу как к своему лучшему Другу:
«Помилуй меня, Боже, по великой милости
Твоей, и по множеству щедрот
Твоих изгладь беззакония мои…
Окропи меня иссопом, и буду чист;
омой меня, и буду белее снега».
(Пс. 50:3, 9)
На протяжении всей своей долгой жизни Давид так и не нашел покоя на земле. «Потому что странники мы пред Тобою и пришельцы, — сказал он, — как и все отцы наши; как тень дни наши на земле, и нет ничего прочного» (1 Пар. 25:5).
