— Может, номер банковского счета? — предположил Лешка. — Сашка же вроде на заработки подался?
В этот момент в кармане у Серени дурным голосом заблеял сотовый телефон. Гриня, не ожидавший ничего подобного, отпрыгнул в сторону и схватился за сердце.
— У, тварь! — выдохнул он, с опаской глядя на мемекающий мобильник, который Сереня торжествующе извлек из кармана, злорадно ухмыляясь в сторону напуганного братца.
Наслаждаясь испугом дюжего братца, Сереня дал козлоголосому мобильнику как следует прокричаться и в результате упустил звонок.
— Ну и ладно, — пискнул он, снова заталкивая аппарат в карман подростковых джинсиков. — Кому надо, тот перезвонит.
— Телефон! — торжествующе вскричал вдруг Леонид.
— Что телефон? — неприязненно переспросил Гриня.
— Номер восемь, девять, один, дальше не помню — это телефон! — заявил Леонид.
Он обвел победным взглядом уважительно замолкших братьев и повторил:
— Сашка сообщил нам в телеграмме номер какого-то телефона. Спрашивается, зачем?
— Зачем? — эхом повторил Гриня.
— Чтобы навести нас на след!
— Чей? — чирикнул Сереня.
— На след добра! — Леонид широко улыбнулся.
— Какого добра?
— Какого-то! Ну, что еще вам непонятно? Сашка хочет передать нам какое-то добытое им добро. Что-то ценное! Очевидно, сейчас это добро находится у того, кому принадлежит мобильный телефон с номером восемь, девять, один, как там дальше?
— Восемь, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, — подсказал Гриня, заглянув в бумажку. — Ленчик, а почему Саня просто не написал: «Пойдите туда-то и возьмите там то-то?»
— А то ты Саню не знаешь? — пожал птичьими плечиками Сереня.
Саню братья знали хорошо. Помимо предрасположенности к стихотворчеству, старший Пушкин обладал непреодолимой склонностью к авантюрам и постоянно влипал в какие-то криминальные истории. Санино уклончивое «отправился на заработки» могло означать все, что угодно: от разбоя на большой дороге до возведения финансовой пирамиды из подручных строительных материалов. Таким образом, Санино желание утаить от посторонних все подробности, касающиеся способа приобретения и самого характера неведомого «добра», вполне можно было понять. А тот факт, что брательник прислал шифрованную телеграмму вместо того, чтобы толком рассказать братьям, что к чему, при встрече или хотя бы по телефону, с большой вероятностью означал, что Саня в своих действиях несвободен. Поскольку старший брат то и дело рисковал загреметь в места не столь отдаленные, его нынешняя несвобода вполне могла продолжаться пару-тройку лет. Рассудительный Леня полагал неразумным дожидаться личной встречи со своим близнецом.
