На пятый день путешествия Северин попросился посидеть на весле и попробовать – как это у него получится? Очень быстро устал и взмок, но варвары отнеслись к этому с пониманием: нехорошо смеяться над человеком только потому, что он чего-то не умеет делать. Всегда можно научиться!
На шестой день картулярий поймал себя на том, что начал выстраивать часть своих мыслей по-готски, а не на родной латыни. Ужас. Крайняя степень одичания! Кроме того, Северина удивляло его собственное железное здоровье – иной раз от простуды не мог подняться с ложа дней по десять, а тут после едва не ставшим фатальным купания даже насморк не подхватил! Странно…
К закату этого же дня Мез разлился чуть не на две лиги и ладья вышла к морю. Беовульф постоянно держался правого берега и не стал уводить лодку к огромным волнам, бушевавшим вдали, а когда узрел несколько оранжевых огоньков в прибрежных дюнах, над которыми темной полосой возвышался вековой сосновый лес, приказал налечь на весла.
– Здесь живут батавы, – пояснил Беовульф, назвав еще одно малоизвестное Северину варварское племя. Вроде бы лет пятьсот назад они воевали с римлянами, еще при Августе и Тиберии. – Мы дружим с их старейшинами, в деревне можно будет хорошо отдохнуть, пополнить припасы и плыть дальше.
– Куда? – Кормчий доселе ловко уходил от прямых ответов на этот вопрос. Плывем себе и плывем, ни о чем не беспокойся…
– В земли данов. К их риксу Хродгару, в золотой бург, именующийся Хеорот. Знаешь, где это?
Разумеется, Северин не знал. В Суасоне рассказывали, будто даны живут где-то далеко на севере, возле самого Края Мира, там, где воды океана обрушиваются в бездну. Беовульф Скильда Скевинга успокоил: не бойся, мол, с Края Света не свалимся, он находится гораздо дальше…
* * *
В приморской деревне батавов задержались на полную седмицу. Здесь Северин ясно понял значение слов «захолустье» и «медвежий угол», хотя ранее таковыми безоговорочно полагал Суасон, Реймс и Лютецию.
Село, в котором жили пять семей рыбаков и охотников, могло похвастаться лишь десятком строений, начиная от больших общинных домов на низких сваях (в одном конце дома коровник, в другом – живут люди) и заканчивая хижинами, в которых устроили мастерские.
Рыбачьи лодки хранятся в сараях, построенных в двухстах шагах от линии прибоя, двери коровников выходят на axwei, «бычью дорогу», окружающую деревню и затем ведущую на выпасы. Тын невысокий и хлипкий; если появятся недобрые люди, село долго сопротивляться не сможет, но удаленность от главных сухопутных путей, ведущих с востока на запад, играла на руку батавам – в эту глушь иные варвары редко забредали.
