Обычная «гуннская» коняшка была существом флегматичным, скверным норовом не отличалась, кусалась или лягалась крайне редко, а уж чтобы заставить ее визжать от ярости, надо приложить безмерные усилия. Однако сейчас лошадей что-то всерьез растревожило – стенают, всхрапывают, бьют копытами.
И еще: собак не слышно. Окажись в крепости кто чужой, псы подняли бы лай на всю округу, а тут – молчок. Собаки у франков свирепые, могут один на один с волками сражаться. В Суасонском королевстве распространены и галльские волкодавы, и потомки мордатых итальянских молоссов, боевых псов имперских легионов, охранявших границу по лимесу от Кастра Регина до Агрипповой колонии.[13] Серьезные зверюги, не дадут в обиду ни себя, ни хозяев.
– Есть тут кто? – подал голос Северин, вглядываясь в темноту. – Эй?!
На призыв никто не откликнулся, давешний бородач, похоже, ушел. Негромко выругавшись, картулярий направился в сторону дома Гунтрамна, стоявшего отдельно, возле южной стены. На пятом шагу Северин вдруг оскользнулся, не удержал равновесие и ухнул в снег.
Повезло несказанно. Северин ощутил движение, и спустя один миг над его головой промелькнула черная тень – огромная тварь, остро пахнущая мокрой шерстью, сбила бы картулярия с ног и моментально подмяла под себя как… как…
Сикамбр, с которым племянник епископа только что разговаривал, валялся рядом, между сугробами. Кровь не успела застыть, на ней Северин и заскользил – крови же было много. Снег в капельках, на тропке здоровенная, еще дымящаяся черная лужа. Горло разорвано.
Картулярий на четвереньках отполз к дому, левой рукой вцепился в холодные бревна, помог себе встать, а правой ухватился за рукоять кинжала, который никак не хотел вылезать из ножен. Конечно, надо дернуть за тонкий ремешок, удерживающий лезвие – по законам сикамбров, в бурге оружие следует носить именно так, показывая мирные намерения.
– Пресвятая Дева, убереги, – выдохнул Северин. – Что это такое?
Очень хотелось заорать в голос, но сил не хватило.
Оно стояло неподалеку, в десятке шагов, под лучами убывающей луны. Силуэт похож на песий или волчий, однако картулярий точно знал – страшилище не является ни волком, ни собакой.
Тварь была здоровенной, с телка, и непроглядно-черной, будто оживший сгусток первородной тьмы. Лишь мерцали холодным синевато-белым огнем пятна неживых глаз.
Призрак, морок? Не может быть, призраки не оставляют следов на снегу и не воняют псиной! У бестелесных тварей не валит пар из пасти! Оно живое. Или наполовину живое…
