— Ох, и не говори, — отвечает Лев, широко зевая.
— Ты заметил, кстати, что мух тут нет? — спрашиваю его, обшаривая взглядом палатку.
Лева начинает тихо ржать. Мне кажется, что отсутствие мух — это все-таки важный момент быта, а Лева ржет.
— Да пошел ты… — беззлобно посылаю его, поворачиваюсь на другой бок и одной рукой пытаюсь снять кроссовки.
— Ага. Давай поспим лучше… — соглашается приятель.
Через минуту мне уже снится зимний Питер и генерал Румянцев, торгующий почему-то у метро газетами.
Под вечер снова появляется мрачный — мы с Левой как раз пытаемся решить проблему, где бы чего нам сожрать. Лев тут же задает ему наболевший вопрос:
— Где здесь можно купить чего-нибудь по есть?
Мрачный застывает в дверях, как призрак.
В палатке горит крохотная лампочка, и ее тусклый свет скорее утомляет глаза, чем способствует нормальной видимости.
— Пойдемте в бар, — выдавливает из себя мрачный первую за весь день фразу.
Мы поднимаемся и следуем за ним.
Невысокий ангар, обустроенный под питейное и закусочное заведение, расположен в самом дальнем углу территории лагеря. Ангар достаточно длинен и широк, чтобы здесь смогло разместиться много народу. Вечера тут проводит, похоже, как минимум треть всего населения лагеря. Правда, сразу бросается в глаза, что в баре нет девушек. Такой своеобразный мужской клуб. Музыка звучит из колонок, развешанных на стойках ангара, но никто не танцует. По два, по три человека сидят за столиками, которых тут более чем достаточно. Мебель вся из пластика. В дальнем конце ангара — несколько бильярдных столов, игральные автоматы. Игроков хватает.
Подходим к стойке бара, и мрачный тут же направляется к одному из столиков, за которым сидит его приятель, — второй мрачный, уже знакомый нам по встрече на аэродроме. Пол в помещении усыпан какими-то странными опилками, скорее всего, из синтетики, так как лесов здесь нет. Устраиваемся за стойкой. Рядом сидят еще человек пять и тянут бутылочное пиво.
Лева жестом подзывает бармена, протирающего полотенцем стаканы. Тот медленно подходит и смотрит на нас пустыми и холодными глазами. Парень здоровый, лицо волевое, правая щека перечеркнута шрамом, коротко остриженные волосы выгорели на солнце.
— Что желают джентльмены? — хрипло спрашивает он.
Лева смотрит на меня. Я, пожав плечами, говорю:
— Хотели бы чего-нибудь съесть. Что вы нам посоветуете?
— Яичница с ветчиной вас устроит? — спрашивает бармен равнодушно.
По его небрежному тону чувствуется, что ему гораздо приятнее было бы угостить нас очередью из «скорпиона». Похоже, что бармен еще тот типчик…
