Паркуемся напротив «Паласа» на Невском, но отсюда ни черта не видно. Непрекращающийся поток транспорта по центральной артерии города заслоняет вход в отель. Лева за время, пока мы возвращались из аэропорта, вроде немного ожил.
— Может, зайдем внутрь? — спрашивает он меня.
Я безразлично пожимаю плечами:
— Пойдем посмотрим.
Лев бросает взгляд на часы, потом листает свой блокнот.
— Если он придерживается графика своей службы безопасности, то через двадцать минут у него обед.
Люблю, когда наши клиенты придерживаются графика. Нам это облегчает жизнь. Правда, клиентам — укорачивает… Топаем до перекрестка улицы Маяковского, чтобы перейти на другую сторону.
В потоке людей нам навстречу с двумя охранниками идет мой старый приятель Евгений из Пушкина. Этого мне еще только не хватало. Женьке я всегда рад, но не сейчас. Не важно, что Лева и его шеф Седой знают кое-что о моем прошлом. Евгений может ляпнуть что-нибудь, чего знать Льву не обязательно. Мы встречаемся с Женькой взглядами, и я слегка морщу нос, отворачиваясь, и вроде как смотрю через поток транспорта на другую сторону проспекта. Евгений знаком с Румянцевым, но ведь мне неизвестно, предупрежден ли он о возможности встречи в такой неожиданной ситуации и как при этом должен себя вести я. Я звонил ему перед началом операции и говорил, что, возможно, укачу из города на несколько месяцев. Евгений проходит мимо, даже не поздоровавшись. Одного охранника я знаю хорошо, но и тот лишь скользнул по мне взглядом, ничем себя не выдав. Молодец Женька. Я снова спокоен. Лева, задумавшись, наступил на пятку идущей впереди толстой тетки, которая тут же проявляет незаурядное знание русского мата, исполняя свою арию во всю мощь голосовых связок. Лева дважды извинился, но его слова пролетели мимо толстой транзитом, и тогда он разразился злобным полушепотом:
— Слушай сюда, ковырялка! Засунь свою метлу себе в … или я тебе, падаль, сейчас пером сало на ходули солью!
Баба, резко заткнувшись, шарахается в сторону, встретившись с диким Левиным взглядом. Глядя на нас с ужасом, она бросается наутек, словно таран раздвигая толпу.
— Она сейчас кого-нибудь задавит, сучка! Смотри, без габаритных огней пошла! — ржет Лева, глядя вслед скандалистке.
Я смеюсь.
— Где это ты так выучился? — спрашиваю его, удивленный Левиным знанием тюремного жаргона.
Лева подмигивает многозначительно:
— Одно дело по уголовникам раскручивали. Ну так я два месяца по этапам шел и полгода еще в зоне чалился, как и все зеки, — со статьей на шее. Работал под прикрытием. А банда была из Уфы. Мощная. Они своих людей из зон легко доставали. Выдернут — и снова в дело. А дела у них — сплошь мокруха и захват заложников. Детей мочили, гады…
