Он стал выпивать и в конце концов так пристрастился к водке, что стал одним из первых пьяниц в совхозе. Дома начались ссоры, слезы, он уезжал из дома на совхозной машине и пропадал по несколько дней. Не стало в семье покоя, пропал и авторитет на работе.
Жена обращалась в правление совхоза, просила помощи у сельсовета. Доходило дело до милиции. Решили общими силами воздействовать, направить на лечение. Узнав об этом, он сильно напился, закрылся в своем гараже, облил все бензином и поджог. Он уничтожил себя и машину. Люди ничего не успели сделать.
К сожалению, можно привести еще много слишком страшных примеров, иллюстрирующих уровень деградации мозга под действием алкоголя.
Глава 2
Кому несет алкоголь материальное благо?
Сегодня о «сухом законе» принято говорить не иначе как с иронической улыбкой. Всякая попытка серьезного разговора, а тем более публичного выступления в защиту законодательного ограничения винной торговли, вызывает самые яростные нападки. Тут тебя могут обвинить и в экстремизме, и в попрании прав человека и гражданина, объявить противником реформ, а то и врагом народа. И не мудрено. Ведь благодаря стараниям прессы в обществе все больше утверждается мнение о том, что опыт принудительной трезвости — всегда и безоговорочно — горький опыт. Это якобы красноречиво подтверждается крахом недавней антиалкогольной кампании и всеми историческими примерами, в частности, неудачными попытками введения «сухого закона» в России и Америке.
Сделано многое, чтобы скомпрометировать саму идею законодательного ограничения и, следовательно, потребления алкоголя, чтобы исказить и очернить одну из самых, может быть, замечательных страниц нашей истории, когда в течение одиннадцати лет — с 1914 по 1925 год — под защитой закона народ упорно преодолевал закоренелый недуг пьянства. Английский премьер-министр Ллойд Джордж сказал об этом: «Это самый величественный акт национального героизма, который я знаю».
Однако и противодействующие силы были велики. Еще до объявления «сухого закона», в 1911 году барон Гинзбург, встревоженный ростом антиалкогольного движения, в своем кругу заявил: «От поставок водки для казенных винных лавок, от промышленного винокурения я получаю больше золота, чем от всех моих золотых приисков. Поэтому казенную продажу питий надо любой ценой сохранить и оправдать в глазах пресловутого общественного мнения». (Вот, оказывается, кому водка несет материальное благополучие!)
