— Красиво-о… — протянула Валя.
— Дарю, — простер руку Ларик. — Не жалеешь, что увидела?
— Пока нет!
Он изучил карманный план города, повел ее за повороты вниз, за перекрестком светилась модерная башня отеля «Виру».
— Нам на сороковой автобус. Езды десять минут.
Автобус вывернул в конце концов на современную безлико-коробочную улицу. Они куда-то свернули за магазином, обошли крохотный парк и углубились меж двух рядов двухэтажных строеньиц, перед которыми росли елки и рдели в редком свете окошек гроздья рябин.
— Ты здесь когда-нибудь уже был?
— Впервые в жизни. Просто строители хорошо ориентируются в городской местности.
Сверил номер на домике с записанным, взял ее под руку и ввел в подъезд. Не поднялись по лестнице, но спустились на несколько ступенек вниз и оказались перед обычной дверью, ведущей в полуподвал.
Валя предполагала, что мастерская будет на чердаке, в мансарде; жаль… но тут тоже неплохо…
— А он дома? — спросила она про художника.
— Хм. Посмотрим, — ответил Ларик и вытащил из-под кнопки звонка записку: «Уехал до понедельника. Ключ под ковриком. Прошу быть как дома». Нагнулся и из-под половичка извлек ключ.
Замок щелкнул.
Ларик протянул руку и повернул выключатель:
— Прошу входить!
Мастерская промерзла. Не раздеваясь, быстро осмотрелись. Крохотная прихожая переходила в кухню, скошенную и безоконную: электроплитка, старенький холодильник, посуда на полке, в углу — поленница вкусно пахнущих березовых дров.
— А зачем дрова? Для камина?
— Здесь парового нет. Видела трубы на крышах?
Она не представляла себе, что где-то сейчас, кроме таежной глуши, люди могут обходиться без центрального отопления. Это внесло романтическую струю: они будут обогреваться живым огнем!
Собственно, камин правильнее было бы назвать очагом: грубая печь с отверстым широким зевом, но это выглядело еще стариннее и привлекательнее.
Рядом с камином висело растресканное зеркало в старинной раме, а за рамой белела записка: «Ребята, пользуйтесь свободно всем, что есть — кроме красок. Белье на диване чистое, второй тюфяк в шкафу. Счастливо отдохнуть!»
— Очаг еще теплый!..
— Ой, он что, специально для нас топил?
В комнате с низким окошком под потолком стены полнились картинами: кривая бутылка с воткнутой хризантемой, косо развевающийся черный плащ с рыжим шарфом, женщина из цветных треугольников; на дряхлом письменном столе — тюбики, разбавители, кисти.
— А он здесь живет?
— Нет, в нормальной квартире. А у отца хутор, он там часто работает.
