Душа его замкнулась. Ей нельзя верить, нельзя распахнуть душу — можно только спокойно добиваться. Прошелестел ветерок грусти и докуки.
А Валя записывала в дневнике — красивом кожаном блокноте: «Еще месяц назад он казался мне таким интересным. Я совсем не знала его — расчетливого, недоверчивого. Еще не получив никаких прав на меня, он устраивает сцены, допрашивает, стремится ограничить мою жизнь, навязать свою волю.
Я могу заранее предсказать все его поступки. Даже целуется он с деловитостью, словно по расписанию. Он все время заставляет себя играть какую-то роль. И меня хочет заставить.
А самое разочаровывающее — мне все чаще делается скучно с ним, иногда скучно даже заранее, при одной мысли о встрече…»
— Мужчина должен совершать мужские поступки! — заявила она.
— Это какие?
— Он еще спрашивает. Безумные!
— В таком случае все мужчины сидели бы в психушках, — рассудительно отвечал Игорь.
— Для некоторых это было бы спокойнее, — буркнула Валя.
— Что?
— Ты можешь прыгнуть с моста?
— Прыгнуть могу. Удачно приземлиться на лед — не уверен.
— Ты не понимаешь, как действует на женщину, когда мужчина ради нее готов на любые безумства!
— Понимаю. А потом она выбирает того мужчину, ради которого сама готова на любые безумства.
24. Уехать в Эстонию не так просто
В середине января морозы спали. Игорь приступил к проведению мероприятия, сулящего решительный успех. Поездка на машине в Таллинн обещала стать праздником души.
Для Вали Таллинн был — почти заграница. Там все другое. Там европейская культура. Там столько хороших вещей, необходимых женщине. (Родителям было объяснено, что они едут вдвоем с подругой.)
В юности любое путешествие — радость и открытие. Обиды и подозрения померкли, остались благодарность и предвосхищение.
— А где мы будем ночевать?
— В гостинице.
— В одном номере?
— Снимем два. Или пять.
Она долго собирала сумку: а если вечером в ресторан?.. а если в музей?.. А если вечером он придет к ней в номер, как быть?..
Проснулась утром в темноте: будильник еще не прозвонил. Сидела над телефоном, готовая:
— Доброе утро!
— Доброе утро, — ответила в полусонной нежности.
— Так через час я тебя жду в машине. На углу, как договорились. Ты как?
— Замечательно!
— Я тебя целую, милая.
— Я тебя тоже… милый… — прошептала она. Сейчас она почти любила его. Он был сильный, он все мог, мир принадлежал ему, и этот мир он дарил ей в залог своей любви.
Душ, завтрак, — она удивилась: все уже сделано, а еще полчаса осталось. Родители проснулись, поворчали ласково:
