– Хлюздин, заканчивай бодягу! – оборвал его радостные излияния Григорий. – Ты же не для того, чтобы воспоминаниями делиться, позвонил!
– Ты прав, Григорий, – устало вздохнула трубка, – мне хотелось бы серьезно с тобой поговорить.
– О чем?
– Это не телефонный разговор.
– Ну так давай встретимся где-нибудь. Скажем, часа через два.
– Ты знаешь, на выезде есть мотель «Ласточка». При нем – неплохой бар. Ты знаешь, как добраться? Можно, конечно, и в городе, но…
– Я буду в «Ласточке»! – перебил его Крытый и положил трубку на рычаг.
– Ты уезжаешь? – несколько расстроенно поинтересовалась девочка.
– Дела, – коротко отозвался Крытый и, усмехнувшись хитро, добавил: – Но сначала мы позвоним Валере и сгоняем вам за теликом. Так пойдет?
Катерина радостно пискнула и захлопала в ладоши от избытка чувств.
Григорий позвонил своему водителю и объяснил, что от него требуется. Сеня прибыл через десять минут. Он несколько раз посигналил, и Григорий, выглянув в окно, увидел знакомый кабриолет. Они быстренько спустились вниз и помчались к «Хоббиту».
* * *
«Ласточка» существовала в основном за счет водил-дальнобойщиков и являлась, по сути, обычным придорожным мотелем с примыкающим к ней кафе. Единственное, может быть, что отличало ее от собратьев, вереницей тянувшихся вдоль дороги, так это более-менее презентабельный вид. Еще, как утверждал Хлюздин, тут вполне прилично готовили. Но проверять качество кухни Крытый не стал. Не потому, что опасался за свой желудок – он у него был луженый, просто Григорий перед поездкой поел и поэтому ограничился чашкой кофе. Виктор Семенович тоже не стал ничего заказывать – не обедать же, на самом деле, они сюда приехали!
– Ну, так зачем ты меня звал? – спросил его Григорий, когда собеседнику надоело любоваться в окно на «Мерседес» «смотрящего». – В окошко пялиться?
– Прости, пожалуйста. Просто я не знаю, с чего начать.
– А ты рассказывай все по порядку и не ошибешься, – слегка усмехнулся Крытый.
– В общем, так! Работать я начал в Питере. – Не спеша, собираясь с мыслями и останавливаясь время от времени, чтобы горестно повздыхать, Хлюздин начал рассказывать Григорию о своих горестях. – Но понимаешь, там столько дерут за аренду, что не было никакого смысла продолжать дело. Я на этом терял до половины прибыли. Плюс взятки…
– Давай покороче, – заметил Крытый.
– В общем, перебрался я сюда, и все было чудесно, пока не объявился Джафар со своими бандитами, – еще раз вздохнув на трагической ноте, продолжил Виктор Семенович. – Начали они с того, что стали тискать мне своих людей в штат фирмы. Дескать, поставим бухгалтера, чтобы ты нас по бабкам не обманывал. Потом юриста. Потом просто часть активов перекинем. Когда я начал возмущаться, усатый дал мне понять, что физически устранить меня – все равно что червяка на асфальте раздавить. И единственное, зачем я им нужен, так это кто-то все же должен с моим бедным «Эверестом» возиться! То есть – кто-то должен зарабатывать деньги для них! У меня сотрудники бегут! А два дня назад Тарлан с приятелем увезли мою секретаршу! Представляешь, они ее двое суток пялили! – Сделав большой глоток давно остывшего кофе, Хлюздин попытался сдержаться и рассказывать так, чтобы губы не дрожали от злости. – Как она еще осталась работать после этого! Я ей заплатил за неделю, как за месяц! Что со мной будет, если я буду вынужден всем своим сотрудникам так платить! А я чувствую, что именно к этому все идет! – Он замолчал, ожидая, что ответит ему Крытый.
