– Ашот Ваграмович, Ашот Ваграмович, – трясла его за плечо Надежда. Ашот вздрогнул и повернул к ней лицо. – Может быть, вам для успокоения нервов коньячку принести?
«Напиться? А почему бы и нет? Проблем это, конечно, не решит, но хоть на какое-то время легче станет», – подумал Ашот.
– Неси, – решительно сказал он. – Коньяк, тот, что самый дорогой и самый крепкий. И пару бокальчиков захвати, не люблю пить один.
– Ага, я сейчас, – засуетилась женщина и торопливо ринулась к двери выполнять просьбу своего нового начальства.
Ашот зачем-то обвел взглядом свой кабинет, и в голове у него мелькнула мысль, что правильно все же поступил Пожаров, не установив в собственном кабинете бар, иначе работать было бы уже некогда, такой соблазн.
Надежда вернулась минут через двадцать. Поставила перед Ашотом на столе два высоких фужера и уже откупоренную бутылку с дорогим и более других выдержанным вином. Даже не поинтересовавшись, почему не коньяк, Ашот хозяйской рукой подвинул бутылку к себе, вытащил из горлышка пробку и налил едва ли не по полному бокалу. Сейчас он собирался напиться, а потому было не до соблюдения правил приличия.
– Ну, Надя, давайте с вами выпьем, – подняв свой бокал высоко вверх, громко произнес Ашот.
Надя натянуто улыбнулась, и тут же до уха ее долетел трезвон телефона.
– Ой, кажется, кто-то звонит, – спохватилась она.
– Хер бы с ним, пусть звонит, – махнул рукой Ашот. – У вас перерыв!
– Ну если только так… – вновь заулыбалась женщина и тоже поднесла к губам бокал.
Ашот опустошил свой до капли одним глотком и налил еще. Но не успел он даже взять его в руку, как в дверь кто-то постучал.
– Кого еще черти несут? – недовольно проворчал Мачколян, внутренне закипая.
– Я сейчас посмотрю и все улажу, – поспешно вскочив со стула, пообещала секретарша.
Но как только она сделала шаг к двери, та сама распахнулась, и Ашот увидел троих мужчин в форме. Судя по нашивкам, это были представители Федеральной службы безопасности.
– Эти что, тоже по мою душу? – сыронизировал Ашот, со стуком опустив бокал на стол и привстав со своего места.
Стоящий в дверях гражданин с опухшей мордой приличных габаритов как-то неприятно усмехнулся и, важно прошествовав в кабинет, уселся на стул, который пару минут до этого занимала секретарша, сейчас застывшая с открытым ртом в центре кабинета. Мордоворот окинул пренебрежительным взглядом рабочий стол Мачколяна, двумя пальчиками, словно это было нечто крайне омерзительное, взял недопитый бокал Надежды, понюхал вино и с вызовом, намеренно утрируя кавказский акцент, произнес:
