Здесь Свиридов и его партнерши были представлены во всей красе: вот он сидит на краю бассейна, а девушка в красных трусиках делает ему минет, между тем как вторая изогнулась перед ним в более чем откровенной позе и поглаживает себя рукой по животу; вот он пристроился к голой грудастой блондинке сзади, схватив ее руками за бедра, а ушлая блондинка уткнулась лицом между ног той девушке, что была в черном; дальше Владимир был представлен в позах снизу, сбоку, сверху, сразу и со всеми, стоя в душевой кабинке с висящей на нем с ногами проституткой и полусидя на диванчике – одна прыгает на нем, вторая обнимает его за плечи и целует в шею, в то время как ее саму молодецки трахает какой-то здоровенный мужик со спиной несколько ожиревшего Геркулеса, при ближайшем рассмотрении оказавшийся Афанасием Фокиным.
Последние две из представленных фотографий были настолько непристойны, что Наташа, едва взглянув на них, выронила с легким вскриком отвращения и гнева: тут Свиридов и его дружок Афоня Фокин упражнялись с подручными средствами, в частности, запихнув одной шалаве во влагалище горлышко бутылки шампанского, а другой… нет, не стоит!
– Отснято в досуговом агентстве «Анелла», – сказал Краснов. – Это на Московской, 35. Милая такая контора, душевная. Особенно для тех, у кого есть деньги. Затем – в сауне при частном спорткомплексе «Император». «Анелла» абонирует там площади.
Наташа, казалось бы, и не слышала его. Цепенеющими пальцами она медленно сложила фотографии в конверт и деревянным голосом произнесла:
– Как вам удалось сделать такие качественные фотографии? Такое впечатление, что они вам как нарочно позировали.
– Наташа, я уже много лет этим хлеб зарабатываю, – снисходительно отозвался Краснов. – Так что было время руку набить.
Наташа кашлянула.
– Сколько я вам должна?
– Вот об этом я и хотел поговорить, – хитро улыбнувшись, произнес Краснов, а потом стер с лица ухмылку-гримасу:
– То, что вы только что просмотрели, дорогая моя Наталья Михайловна, – это детский лепет по сравнению с тем, что я хочу сейчас вам представить.
Наташа подняла на него расширившиеся глаза и тихо уронила:
– Что?
Краснов побарабанил пальцами по столу и произнес сухо и отчетливо:
– Да, бывает гораздо хуже, чем невинное кувыркание с девицами и веселая, но в принципе вполне сносная групповуха.
– Сносная? Но… – Свиридова не в силах держать себя в руках, затянулась сигаретой так, что закашлялась, а потом рвано выдохнула:
