- Какая разница? - удивился он. - Кровь донорская, чистая. Не волнуйся, не подхватишь ничего, в лаборатории сто раз все проверяют.
- Я не могу, - пролепетала я, представив во рту вкус крови. - Противно…
- Это лекарство, Жанна, - строго, как доктор неразумному малышу, сказал Глеб. - Лекарство быть приятным не может. Хочешь жить - пей.
- А если не буду? - заупрямилась я.
- Я тебя покусаю, - пообещал он, и в глазах его заплясали чертики.
Я машинально закрыла одной рукой шею, широко глядя в завораживающей голубизны глаза Глеба.
- Пей… - донесся до меня его голос, и, словно во сне, я коснулась губами стеклянного горлышка…
Когда я пришла в себя, в руках у меня была уже опустевшая пробирка. Я с брезгливостью отбросила ее на пол и помотала головой - вкуса крови я не помнила. Подняла недоумевающий взгляд на сидящего на постели Глеба.
- Извини, пришлось тебе помочь, - мягко сказал он. - В первый раз всегда трудно…
- Ты… - Я набросилась на него с силой волчицы. - Что ты сделал?!!
- Тише, тише, - он легко скрутил меня и подмял под себя. - Понимаю… Сам таким был… До первой крови кажется, что все это сон, что это игрушки, что ты никакой не вампир, что можешь сопротивляться жажде…
- Ты даже не дал мне попробовать сопротивляться! - разъярилась я.
- Нет никаких мук жажды, - покачал головой Глеб. - Есть только болезнь, которая делает тебя слабой и беспомощной, если ты отвергаешь единственное лекарство.
- Все равно, ты меня заставил!…
- Я вернул тебе силы. Глупо думать, что если ты не будешь пить кровь, ты не станешь одной из нас. Ты уже с нами, хочешь ты того или нет.
- А меня никто и не спрашивал! - огрызнулась я.
- Меня тоже, - тихо признался Глеб.
- Как? - Я так и обмякла в его руках. - Светлана говорила, что по вашим правилам вампирами становятся только по согласию.
- Когда заразили меня, никаких правил еще в помине не было, - огорошил меня Глеб. - Как ты думаешь, сколько мне лет?
Я взглянула в его безмятежные голубые глаза, провела рукой по мягким юношеским кудрям, по бархатистой коже. Когда его сделали вампиром, ему было не больше двадцати двух.
- Я имею в виду, сколько мне на самом деле, - глухо уточнил Глеб.
- Сорок? - затаив дыхание, предположила я.
- Семьдесят четыре, - усмехнулся он. - И мне было гораздо трудней, чем тебе: в те годы еще не было пунктов переливания и донорской крови по купонам. Добывать кровь приходилось самим. Так что не ной и не хнычь, - жестко добавил ровесник моего деда, - у тебя хотя бы есть выбор - охотиться или нет. У меня его не было.
