Глаза парня забегали.
— Что же делать? — спросил он.
— Как что?! — Примак даже руками всплеснул. — И он еще спрашивает! Водочки выпить с хорошими людьми, то есть с нами. Лучшее средство от тоски, поверь дяде.
Думаете, поможет?
— Уверен! — Примак снял с шеи парня картонку и, широко размахнувшись, запустил ее с моста. — Ну-ка, давай мы тебя лекарства накапаем, страдалец.
Присев на корточки, он достал из пакета бутылку, налил почти полную кружку и протянул парню.
— Давай, прими дозу!
От водки парень сначала побледнел, потом ожил. Сделался болтлив, смешлив и суетлив. Сразу же сообщил, что зовут его Константином, и что он уже три с половиной часа ждет, что хоть кто-нибудь обратит на него внимание, но всем наплевать. А если всем наплевать, так и ему тоже. А прыгать решил от тоски. Но если честно, из-за одной девчонки, имени называть не будет, потому что на нее ему уже наплевать. А еще он бросил институт, но родителям сказать духу не хватает. Военкомат дважды присылал повестки. Но в армии он идти боится. Поэту там не выжить. Стихи его не печатают, хотя друзьям они нравятся.
— Так голубой или поэт? — потребовал ясности Примак, с подозрением поглядывая на использованную кружку.
— Поэт, — смутившись, ответил Костя. — Про меньшинства это я так написал, чтобы не догадались… А то еще сказали бы, что я от армии так закосил.
— Поэт. Это в корне меняет дело! — Леня плеснул водки в кружку. Обнял парня за плечи. — Друг мой, но зачем же прыгать в эту помойку? У нас, художников слова и краски, есть хорошо проверенные способы. Вены вскрыть, застрелиться, туберкулезом заразиться, напиться до белой горячки, в конце концов! — Он залпом выпил, занюхал рукавом. — А самый надежный и красивый способ уйти из жизни, хлопнув дверью, это… Игорек, подскажи!
— Устроить революцию и погибнуть на баррикадах! — Корсаков принял пустую кружку, сам налил себе водки. Выпитое раньше, уже успело выветриться на сквозняке.
— Именно! — воскликнул Леня, раскачиваясь вместе с Константином. — Ибо, каждый настоящий поэт — это буревестник революции. Он гордо реет… Чему-то там подобный. И клюет в задницу глупых пингвинов. Кстати, мой друг, лучшие палачи получаются из бывших поэтов. И не спорь! Поэтому поэтов надо стрелять прямо на баррикадах. Иначе после победы революции они станут чекистами. И начнут стрелять в подвалах поэтов, не поддержавших революцию. А потом народ прикончит их, как бешеных собак. И останется страна без поэтов. А это грустно, как постаревший Евтушенко. Уяснил?
