Через несколько дней Леве привезли конструктор, по тем временам редкую, дорогую игрушку. Было слышно, как родители говорили ему, то папа, то мама (голос у папы был не такой громкий, как у мамы), что теперь, когда он захочет, он сможет поиграть с ребятами. У него есть конструктор и он будет играть с ребятами в конструктор.
Ленька побывал там на следующий день. Пришла Левина мама и попросила Леньку поиграть с ее мальчиком.
— Не хочу я больше туда идти! — грызя ногти (он все время грыз ногти, хоть и доставалось ему за это), сказал Ленька. — Парня, конечно, жаль, Леву. Добрый он, умный. Все мне музыки свои, игры совал, книги… Да все равно не пойду. Скучно там. Все время надо мыть руки, раз десять пришлось, пока был. Ноги я дома вымыл, мать заставила.
И Ленька отвернул веснушчатый нос от Левиного дома.
Наши зимние друзья летом живут неизвестно где, а зимой — в нашем дворе. Зато летние друзья живут летом на соседних дачах, а зимой — неизвестно где. И поэтому летние друзья иногда не могут прийти на наш с Наташей день рождения: десятое января — самая середина зимы. Это очень печально и жалко!
Но у некоторых летних друзей дни рожденья бывают как раз летом. И сегодня нас с Наташей и двоюродной сестрой Аллочкой (она тоже родилась десятого января) позвали на день рождения.
День рождения был не у Клаши, не у Степана, не у Зины, Веры и Сонечки, потому что Сонечке был год, а кто же устраивает годовалым день рождения, одни дураки. Такие малыши ничего не поймут, им все равно, день рождения у них или нет.
Клаша, Степан, Зина и Вера были старшие, и к ним позвали бы не нас, а Светлану и Татиного брата Жору. Значит, день рожденья был то ли у Васьки, то ли у Вовки, это не имело значения. Скорее всего у Вовки.
Мы приготовили подарки, подержанные, но вполне приличные: обнаруженный в клумбе грузовик без колес (ничего, Вовка сам починит!), деревянного клоуна Полишинеля с железными тарелками в руках (его закрасили карандашом, помыли — когда мокрый, он был почти как новый) и книгу про трех поросят, прочитанную только один раз, в которой мы успели раскрасить только один рисунок.
Татке мама дала коричневую расческу в футлярчике, твердый, совершенно новый, с широкими полосами по краям носовой платок и большой букет цветов. Мы долго, пока глаза не заболели, рассматривали сквозь расческу солнце, сосны, зеленые кусты, тропинки. По очереди трогали носовой платок. Кажется, он от этого стал не таким твердым. Цветы мы Татке посоветовали зря не тащить, а бросить через забор, потому что у Вовки и Васьки в саду их было полно, нарвут сколько хотят.
