Сидя возле Бен Дирра, Селим держал его, когда тот начинал метаться в мучениях. Нога у шаммари распухла и сильно побелела, и когда поздно ночью он в конце концов впал в смертельное забытье, Арден подумал, что Бен Дирра не доживет до утра.
Арден удерживался от питья, чтобы сэкономить воду, и с отвращением смотрел на обед, состоявший из хлеба и фиников, не в силах есть из-за жажды и оставшегося во рту тошнотворного вкуса. Он попытался лечь и заснуть, но продолжал прислушиваться к затрудненному дыханию Бен Дирра, ожидая, что оно сейчас остановится. Селим всю ночь не отходил от шаммари ни на шаг, он неподвижно сидел рядом с умирающим.
В конце концов Арден отказался от попыток заснуть и, выйдя под свет ясных звезд, остановился возле верблюдов, глядя на юго-восток. «Бесконечная пустыня ярко-красных песков», – лаконично сообщали карты – и больше ни слова. Пустыня и звезды; там, где кончались звезды, начиналась пустыня – все, что он мог видеть.
– Я смогу найти дорогу, – проговорил Арден, почувствовав, что Селим тоже вышел и молча стоит у него за спиной. Обернувшись, Арден заметил, что хотя лицо мальчика едва различалось при свете звезд, но на нем читается сомнение. – Я обещал, что отвезу тебя в Англию, и сдержу слово. – Ему почудилось, что мальчик хотел сказать иншаллах – благочестивое арабское замечание по поводу будущего.
– Я знаю, что сдержите, – тихо отозвался мальчик. – Я принес вам воды.
– Сохрани ее, – сказал Арден, хотя его так мучила жажда, что он мог одним глотком осушить всю кружку. – Мы должны растянуть ее.
– Это моя порция. – Селим протянул ему кружку. – Я выпью верблюжьего молока.
– Нет.
– Будет лучше, если вы послушаетесь меня в том, что касается воды и пищи, милорд. Я видел, что делают европейцы. Они сначала отказываются от всего. А когда больше не могут вытерпеть, растрачивают больше, чем нужно, потому что не способны к правильной оценке.
Немного помедлив, Арден взял кружку и обнаружил, что она содержит всего несколько глотков. Он выпил, и затхлая жидкость с запахом верблюда стала амброзией для его языка. А потом Селим подал ему хлеб и финики, которые из-за жажды и тошноты Арден не съел за обедом, теперь же они показались ему вполне съедобными.
Они не стали задерживаться, хотя Бен Дирра всю ночь пролежал в коме. Перед рассветом они привязали его к самому большому верблюду, накрыв его голову куффией, чтобы защитить от солнца, и отправились в путь, как только стало настолько светло, что можно различить показание компаса.
