В этот час командарма вызвал к прямому проводу Иосиф Варейкис:
— Немедленно приезжайте в Симбирск. Происходят страшные события…
Поздней ночью Тухачевский уже входил в кабинет председателя Симбирского губкома партии.
— Левые эсеры подняли вооруженное восстание. Они обстреляли из орудий Московский Кремль. Получены телеграммы, утверждающие, что власть перешла в руки мятежников, — сообщил Варейкис.
— Если эсеры возьмут верх, война с Германией неизбежна. Надо спешить с разгромом самарского Комуча, а Муравьев срывает наше наступление, взволнованно ответил командарм.
— Я пытался связаться с Казанью, но телеграф неисправен. Что делает Муравьев — неизвестно, — Варейкис взъерошил курчавую пегую шевелюру. Теперь уже можно сказать, после мятежа эсеров, одной революционной партией в России стало меньше. А вот Муравьев, Муравьев?
— Передайте Ленину, что я верен идеалам революции и выхожу из партии левых эсеров. Я отворачиваюсь от авантюристов и меч мой направляю против врагов Советской власти, — воодушевленно говорил Муравьев члену Реввоенсовета Механошину.
— Хорошо, передам ваше заявление. — Механошин пристально поглядел в мерцающие фосфорическим блеском зрачки главкома. — А сами не станете разговаривать с председателем Совнаркома?
— Спешу в штаб, надо успокоить армии. Красноармейцы возбуждены мятежом эсеров и не знают, что происходит. Вы информируйте меня о своем разговоре с Лениным. — Муравьев хотел еще что-то сказать, но повернулся и вышел из кабинета.
Механошин растворил окно — пахнуло влажным теплом июльской ночи, в небе меркли звезды; город, измученный постоянными страхами, спал.
— Москва, Кремль. Ленин у провода, — тревожным голосом сообщил телеграфист.
— У аппарата член Реввоенсовета Восточного фронта Механошин. Мы не знаем, что творится в Москве. Подавлен ли мятеж? Муравьев заявил о выходе из партии левых эсеров и подтвердил свою преданность Советской власти.
Механошин вслушивался в лихорадочное постукивание аппарата и напряженно размышлял: «Отчего Ленин в два часа ночи продолжает работать? Неужели с мятежниками не справились?»
Узкая желтая лента выползала из «юза». Телеграфист быстро, проглатывая слова, читал:
— «Я не сомневаюсь, что безумно-истеричная и провокационная авантюра с убийством Мирбаха и мятежом центрального комитета левых эсеров против Советской власти оттолкнет от них не только большинство их рабочих и крестьян, но и многих интеллигентов. Весь мятеж ликвидирован в один день полностью…»
