Из карцера вышел он в начале мая, месяца струящихся трав, и сразу попал на этап. Штрафников переправили в городок Вормс, у швейцарской границы.
«Все лагеря одинаковы, хороших нет и не будет», — решил Тухачевский, закидывая на верхнюю нару узелок с бельем, веревочными чунями и осматриваясь. Человеку с воли был бы невыносим дощатый, вонявший нечистотами барак, но он уже привык к отвратительным запахам. Тюремщики лишали пленных всего чистого, ясного, красивого, но одного они не могли отнять у них — альпийских вершин, стоявших в небе, подобно недвижимым облакам. Величие гор успокаивало, мощная их красота воодушевляла.
— Горные вершины здесь говорят с самим богом, — сказал Тухачевский, разглядывая Альпы из дверей барака.
— Зазнались, подпоручик, не узнаете? — раздался насмешливый голос.
Чья-то рука опустилась на его плечо, он обернулся — перед ним стоял капитан Каретский.
— И вы здесь? — поразился Тухачевский, целуя небритую щеку капитана.
— Поймали тевтонские рыцари и загнали сюда. Вас за побег, разумеется? — простуженно кашляя, спросил капитан.
— На этот раз за помощь другому. Он-то, кажется, скрылся, а меня — в штрафники.
— Вы молодец, Мишель. — Капитан впервые назвал его по имени.
— Что слышно нового из России?
— В Петрограде лидер партии большевиков Ленин опубликовал свои тезисы, немецкая печать много писала о них.
— В чем смысл тезисов?
— Мир — народам, земля — крестьянам, власть — Советам, хлеб голодным, — проскандировал капитан. — Программа поражает политическим размахом. Если большевикам удастся ее осуществить, господин Керенский может укладывать чемоданы. Этот человек на классовых противоречиях революции вырос выше собственного роста. Но когда дело дойдет до классовых битв, он сморщится, — говорил капитан, радуясь, что снова обрел внимательного собеседника.
— Если Ленин хочет сделать Россию независимой и свободной державой, я пойду за ним, — с решительностью, уже знакомой капитану, объявил Тухачевский.
Они бежали из лагеря в июльскую грозовую ночь, когда молнии оплескивали альпийские вершины. Во время грозы потеряли друг друга…
Тухачевский появился в Петрограде накануне Октября. В первые дни революции он неприкаянно бродил по столице, жил в казармах Семеновского полка. Развал воинской дисциплины язвил его сердце. Старая армия разрушена, новой еще нет. Красногвардейские отряды полны энтузиазма, но им недостает военной организации, и это может стать опасным для самой революции. Печальные размышления привели Тухачевского к неожиданному для него самого решению.
