Хозяин давал объяснения, и по его интонациям был виден чин художника: Сальватора Розу он представлял королю не так, как Мурильо, а Мурильо не так, как Тициана. Гости вставляли замечания, и Георг IV видел, что они ничего не понимают в искусстве. Сам он знал толк в картинах; в другое время, в лучшем настроении духа, быть может, кое-что посмотрел бы в этом доме: наряду с плохими картинами и подделками, тут были превосходные вещи. Но ему не хотелось доставлять удовольствие Веллингтону, и ничего, кроме «Это поистине прекрасно» и «Очень, очень интересно», он так из себя и не выдавил. Позабавило его и вместе раздражило, что Наполеон был в Apsley House буквально на каждом шагу, во всех видах, – скончавшийся в прошлом году император был в Лондоне вообще в большой моде. При виде картины Уилькиса, изображавшей, как английские инвалиды читают в газете сообщение о битве при Ватерлоо, король подумал, что картина неважная и что вывешивать ее Веллингтону не следовало бы. Когда же дело дошло до часов Типпу-Саиба, захваченных после взятия Серингапатама, Георг IV так открыто и решительно зевнул, что хозяин тотчас повел гостей к столу.
Ваши русские идеи у меня сегодня побеждают, как вы увидите, лишь наполовину, – сказал он русскому послу, смеясь и показывая на стол. Его слова относились к революции, которая происходила в мире в вопросах сервировки. Старые, французские правила тут боролись с новыми, русскими. Во Франции, а за ней во всей Западной Европе, при званых обедах на огромный стол ставились сразу десятки самых разных блюд, под крышками, под колпаками, на жаровнях. Однако в последнее время стала распространяться русская мода: блюда приносились в столовую из кухни одно за другим. Между знаменитыми поварами, мэтр-д-отелями, гастрономами шел ожесточенный спор о недостатках и преимуществах новой моды, assiettes volantes. На столе герцога Веллингтона стояли золотые и серебрянные блюда, но их было не так много, и ясно было, что это не весь обед, – Сегодня мой шеф придумал «diner tout en boeuf», – пояснил герцог. У короля вытянулось лицо.
– Я знаю эту штуку. Идея Элио, да? Карем всегда это отрицал, – сказал он довольно угрюмо. Речь шла тоже о новой моде, вернее, о возрожденной моде времен Людовика XV: многочисленные блюда обеда готовились из одного и того же мяса. Георг IV взял меню и прочел с хмурым видом. Там значились: «potage a la jambe de boeuf», «alimelles de palais de boeuf», «petits pàtès de boeuf», «poitrine de boeuf a la Hongrie», «gateau de gràisse de boeuf», «griblettes de boeuf», «hatereaux de boeuf», «clarquet de jus de boeuf» и еще какие-то мало понятные блюда, все из boeuf. – У меня тоже был как-то «souper tout en cochon»… Герцог пояснил разочарованным гостям, что diner tout en boeuf составляет только часть обеда; остальное напечатано на другой стороне меню. Король заглянул и просветлел: жаловаться на вторую часть обеда никак не приходилось.
