– С этим вам лучше к Михаилу Станиславовичу обратиться, – уклончиво ответил он.
– Я еще хотел спросить, – тонко улыбнулся Китаец, – что за человек этот Гортун, к которому вы мне советуете обратиться? Вообще, как личность?
В это мгновение дверь палаты распахнулась, и вышедший врач, мужчина солидной комплекции, со страдальческим выражением на лице обратился к ожидавшим:
– Ему сделали успокоительный укол. Он в порядке. Идите домой. Завтра, возможно, вы сможете навестить его.
– Что с ним, доктор? – ринулась навстречу толстяку в белом халате Элла Юрьевна.
– Все нормально. Язва поджелудочной железы. Обострение. Весна, – назидательным тоном произнес он. – Идите.
– Я хочу остаться с мужем! – воскликнула Элла Юрьевна.
– В этом нет необходимости, – вымученно улыбнулся врач, который вызвал у Китайца ассоциацию с мясником, – позвоните мне завтра. Вот мой телефон.
Он достал из кармана халата блокнотик, ручку и, вырвав лист, черканул несколько цифр.
– Таня! – крикнул он, обернувшись к палатной двери. – Где ты там застряла?
Послушная грозному окрику, из палаты вышла темноволосая медсестра. Сзади у нее, под белым колпаком, нависая над воротником халата, точно змея в клубке, повис огромный узел толстой косы.
Они зашагали по коридору к ординаторской.
– Ну, кажется, все обошлось, – ободряюще улыбнулся Игорь Георгиевич, – Элла Юрьевна, пойдемте.
– Я хочу на него посмотреть, – уперлась она.
– Но к нему все равно не пустят, – обняла за плечи жену Снежина Юля.
– Как так – не пустят? – не поддавалась та на уговоры.
– Мама, – подлетел Шурик, – врач же сказал: папе сделали укол, он спит. Дал тебе телефон. Позвоним завтра.
– Я с утра могу подъехать прямо сюда, – сказал Игорь Георгиевич.
– Пойдем, – Шурик приобнял мать за плечи и повел по коридору.
Зам Снежина, Танин и Юля двинулись следом. Когда Элла Юрьевна, Шурик, Игорь Георгиевич и Юля уселись в «Мерседес», Танин все еще стоял на небольшой площади перед больницей и смотрел, как черная махина плавно трогается с места. Перед этим в гардеробе он еще раз обратился к Игорю Георгиевичу с просьбой о разговоре, но тот, сославшись на занятость, предложил Китайцу позвонить ему в понедельник.
Проводив взглядом «Мерседес», Танин вернулся в джип.
– Ну что? – Перепелкин сгорал от любопытства.
– Ничего. Язва поджелудочной железы вроде бы. Не нравится мне все это.
Танин закурил.
– Почему не нравится? – пожал плечами Перепелкин. – Константин Семенович – человек уже немолодой. В его годы и не то еще заболит.
