– Ты уже извинился, – с горькой усмешкой сказала она и снова замкнулась.
– Недуг прогрессировал?
– Перестань строить из себя брата милосердия, – судорожно рассмеялась Юля, видя, каким участливым стало выражение танинского лица.
– Я понимаю, разговор не из легких, – прочувствованно произнес Китаец.
– Замолчи! Мне твое сочувствие не нужно. Я лучше сама все расскажу, только избавь меня от твоих насмешливых комментариев.
– Ладно.
– Видя, что со мной не получается, – вперила Юля взгляд в ковер, – он принялся искать ту, с которой бы у него получилось. Он не хотел верить, что все дело в нем, а не во мне. Он упрекал меня в том, что я не могу как следует разогреть его, возбудить, говорил обидные вещи, что, мол, я остаюсь холодной, что я его не люблю, что у него полно баб, а он со мной время теряет. Я, конечно, понимала, что это следствие его болезни и его упрямства. Ну, разумеется, крутой бизнесмен, он уже тогда имел огромный вес, с ним считались люди старше его, а тут вот заклинило. Он злился и на себя, и на меня. Ссоры следовали одна за другой. Потом он просил прощения, и все начиналось заново. К врачу идти отказывался. В конце концов мне осточертели все эти выяснения отношений, бессонные ночи, и я стала требовать развода. С разводом вначале дела обстояли не лучшим образом, он умолял меня остаться, вставал даже на колени, но потом вдруг неожиданно легко согласился.
– И в чем была причина такого внезапного согласия?
– Он познакомился со Светланой. Наверное, она оказалась той, с которой у него получилось, по крайней мере, один раз, – язвительно усмехнулась Юля. – Ну тебе-то лучше знать… – скосила она на Китайца свои безжалостно-насмешливые глаза.
– Это удар ниже пояса, – сухо сказал он.
– Ладно, извини, – отвернулась Юля. – Так вот, – вздохнула она, – мы разошлись.
– Значит, то обстоятельство, что, согласно завещанию, в случае смерти супругов Бондаренко ты получаешь половину состояния – это проявление чувства вины? – Китаец дымил, как паровоз.
– Думаю, да. Но и здесь, обрати внимание, «спасительнице» достается все, а той, которая целых три года терпела и верила, – половина, и то лишь в случае, если «спасительница» отдаст богу душу раньше непутевой бывшей жены, – Юля саркастически усмехнулась.
– А как ты думаешь, мог ли Роман Сергеевич убить из ревности? Ну, может, не сам, а нанять киллера, например? – решил Китаец до конца исчерпать сюжет с ревностью.
– Думаю, навряд ли, хотя кто знает, на что он отважился бы из-за «спасительницы». Ты полагаешь, что это он стрелял в тебя и Светлану? – захваченная картиной возможной драмы, встревоженно спросила она.
