Члены Эпикурейского клуба уселись вокруг старого дощатого стола на заднем дворе кофейни Мустафы Штрогейма и принялись за еду.
– Зебби, это волшебно! - сказала Вирджиния Бут, не прекращая жевать. - Тает во рту. Просто райский вкус.
– Солнечный вкус, - возразил Огастус Два-пера Маккой, опустошавший тарелку с такой скоростью, на которую способны только очень крупные мужчины. В одной руке он держал ножку, в другой - кусочек грудки.
– Это лучшее, что я когда-либо ел, и мне ничуть не жаль, что я ее ем, хотя я, наверно, буду скучать по дочери.
– Идеальный вкус, - сказал Джеки Ньюхаус. - Как любовь, как прекрасная музыка. Как истина.
Профессор Манделей раскрыл тетрадь с подшивкой протоколов Эпикурейского клуба и записывал свои ощущения от мяса птицы, а также ощущения других эпикурейцев. При этом он старался не капать жиром на страницу, отставляя подальше другую руку, в которой держал крылышко, и откусывая аккуратные кусочки.
– Странно, - сказал Джеки Ньюхаус. - Чем дольше я жую мясо, тем горячее оно становится. Во рту, да и в животе.
– Это да, - подтвердил Зебедия Т. Крокастль. - Так оно и бывает. К этому лучше готовиться заблаговременно. Есть угли, огонь, светляков, чтобы привыкнуть. Иначе может показаться тяжеловато для желудка.
Зебедия Т. Крокастль занялся головой птицы, и перемалывал тонкие косточки крепкими зубами. По его рту плясали маленькие молнии, но он только ухмылялся и продолжал жевать.
Скелет птицы-солнца раскалился на углях до оранжевого свечения, а потом вспыхнул ярким белым светом. Воздух в заднем дворе кофейни Мустафы Штрогейма жарко дрожал, все плыло в нем, и люди вокруг стола видели все вокруг словно бы сквозь поток воды или сна.
– Какая прелесть! - продолжала Вирджиния Бут. - Никогда ничего лучше не ела. Это вкус моей юности. Это вкус вечности.
Она облизала пальцы и взяла последний кусочек мяса с тарелки.
– Птица-солнце из Солнечного города, - сказала он. - Как еще ее называют?
– Феникс из Гелиополиса, - ответил Зебедия Т. Крокастль. - Это та самая птица, которая умирает в огне и рождается из пепла вновь, поколение за поколением. Это птица Бенну, которая летит над водами, когда наступает темнота. Когда ей приходит срок, она сгорает на костре, сложенном из дерева редких пород, из трав и пряностей, и рождается вновь из пепла, раз за разом, бесконечно.
– Как жжет! - воскликнул профессор Манделей. - Словно у меня внутри разожгли костер!
Он глотнул воды, но, судя по его виду, это не помогло.
