– Возможно.
– И тогда перестанешь пить кофе?
– Ты задаешь слишком много вопросов, – заметил Рейнджер.
– Просто хочу разобраться.
Он свободно развалился в кресле, вытянув длинные ноги и положив руки на подлокотники, и не сводил с меня глаз. Поставил чашку на кофейный столик, поднялся с кресла и остановился около дивана. Наклонился и легонько поцеловал меня в губы.
– Пусть некоторые вещи так и останутся тайной, – сказал он и направился к двери.
– Эй, подожди минуту, – заторопилась я. – Мне продолжать следить за Ганнибалом?
– А ты можешь делать это так, чтобы он тебя не пристрелил?
Я скорчила рожу в темноте.
– Вижу, – сказал он.
– Морелли хочет с тобой поговорить.
– Я позвоню ему завтра. Может быть.
Входная дверь открылась и щелкнула, закрываясь. Рейнджер ушел. Я протопала к двери и заглянула в «глазок». Рейнджера нигде не было. Я снова набросила дверную цепочку и вернулась на диван. Взбила подушку и забралась под одеяло.
И стала думать о поцелуе. Как я должна его воспринимать? Дружеский, сказала я себе. Это был дружеский поцелуй. Никакого языка. Без лапанья. Без скрипа зубов от неконтролируемой страсти. Дружеский поцелуй. Вот только дружеским он мне не показался, он показался мне... сексуальным.
Черт!
* * *
– Что бы ты хотела на завтрак? – спросила бабушка. – Как насчет вкусной теплой овсянки? Моя бы воля, я бы доела пирог.
– Ладно, – сказала я, – каша подойдет.
Едва я успела налить себе кофе, как раздался стук в дверь. Я открыла, и в квартиру ворвалось что-то большое и оранжевое.
– Милостивый боже! – удивилась я. – Это еще что такое?
– Золотистый ретривер, – пояснил Саймон. – В целом.
– Не великоват ли он для золотистого ретривера?
Саймон втащил в прихожую пятидесятифунтовый мешок еды для собак.
– Я купил его за фунт, и они мне сказали – золотистый ретривер.
– Ты же говорил, что собака маленькая.
– Я соврал. Подай на меня в суд.
Пес рванул на кухню, сунул нос в бабушкин пах и шумно потянул носом.
– Надо же, – заметила бабушка. – Похоже, мои новые духи делают свое дело. Надо будет испробовать их на собрании в Ассоциации пенсионеров.
Саймон оттащил пса от бабушки и протянул мне большой бумажный пакет.
– Здесь его вещи. Две миски, лакомства, игрушка для жевания, щетка и приспособление для сбора какашек.
– Приспособление? Послушай, подожди...
– Я побежал, – сказал Саймон, – а то опоздаю на самолет.
– Как его зовут? – крикнула я ему вслед.
– Боб.
– Надо же, – глубокомысленно заметила бабушка. – Собаку зовут Боб!
