8 апреля
Пасха. Мы все собрались у бабушки.
Немцы, что стоят на Красной Горке, собираются эвакуироваться.
9 апреля
Ночью бомбили. Бомба разорвалась под моим окном. Меня засыпало стеклами. Мама встала, зовет в бомбоубежище. Я ей говорю: «Это ветер». И заснула дальше. Папа напился и ничего не слышит.
11 апреля
В эту ночь мы спустились в подвал. Там много немцев. Бомбили. По улицам бегают каратели из чеченцев и ингушей. Немцы их тоже боятся. Хотели ворваться к нам в подвал, но немцы их прогнали. Они повесили на столб какие-то пакеты. Немцы их сорвали. И еще подожгли сарай. Потушили.
12 апреля
Днем никого уже нет. Тишина. Ночью ужасный взрыв на вокзале. Говорят, взорвали склад с боеприпасами. Немцы ушли. С балкона смотрим, как грабят немецкие склады. Тащат муку, сахар, консервы.
13 апреля
Ночь прошла спокойно. На улице ни души. Мама послала меня узнать, что с ее любимой сестрой. Идти надо было с километр до ул. К. Либкнехта. Я пошла. Нигде никого нет. По улице валяются бумаги. Все дома целенькие, хоть и бомбили, да прошли каратели. На улице К. Маркса вдруг выскочила открытая машина с офицерами, по бокам солдаты с пулеметами. Они на полном ходу свернули на нашу улицу. Крикнули: «Где дорога на Севастополь?»
Я махнула рукой, и они умчались. Это была последняя встреча с немцами. Я пошла к тетке.
Через час я вышла – на улице полно наших. Кто-то из солдат что-то сказал про мою мать. Я не поняла. На улице Толстого висела афиша «Джордж из Динки-джаза». Я решила посмотреть фильм. Он шел с перерывами очень долго. Дома мне хорошо влетело.
15 апреля
На улицах полно наших солдат и офицеров. Они теперь в погонах. И еще полно людей с красной ленточкой. Говорят, что это партизаны. Наш директор школы тоже с ленточкой.
20 апреля
Нас сняли с занятий, послали в госпиталь ухаживать за ранеными. Они теперь из Севастополя. Большей частью нацмены. Госпиталь в каком-то бараке. Раненые лежат на полу, на соломе. Грязь и вонища.
26 апреля
Похоронили убитых в совхозе «Красный». Не дожили они буквально 2-3 дня до освобождения.
У нас на квартире живет один майор из Москвы. Он из проектного бюро. Как только возьмут Севастополь, его тут же будут восстанавливать. Уже все готово. А в Севастополе ужасные бои. Папа страшно переживает. Он всегда болеет за Севастополь и за моряков.
Все-таки он моряк с 1913 года. Хоть и учился на врача в Ревеле, потом служил лекарем то на кораблях, то на подводной лодке, то в морском госпитале, пока в 1938 году ему пришлось уйти в отставку. В Севастополе пересажали ужасно много моряков. Папе какой-то следователь-пьяница посоветовал уйти. Больше папу не трогали. Он уже не враг.
