— Оставь заботы этого мира, брат Майкл, они больше не твои. — Богиня протянула ему дивную руку совершенной формы. — Идем…
Юноша услышал звуки рогов, выпевающих сигнал к началу битвы, услышал крики, скрежет доспехов и звон мечей, свист стрел, что пролетают мимо зубцов стен. Он оглянулся на дверь, которая вела к семейному храму:
— Но, Великая, там идет битва! Они будут нуждаться во мне…
— Недолго, — произнесла Богиня. — Паладайн сохранит их, спасет верные души и уведет из мира, которому скоро суждено погибнуть в огне. Сбрось свои заботы, Майкл, и пойдем со мной…
— А я увижу их снова? Николаса, Николь…
— На другой стороне. Ты подождешь их там, они скоро присоединятся…
— Тогда я иду. — Майкл даже обрадовался возможности уйти, отбросив боль переживаний и тягот жизни. А любовь его обретет подлинную чистоту…
Он уже протянул руку, чтобы коснуться Богини… как вдруг дикий крик разорвал утро, кулаки замолотили в его дверь.
— Майкл! Брат Майкл! Скорее, с Николасом беда! Он ранен и нуждается в тебе!
Голос Николь! Дрожь пронзила целителя до кончиков пальцев.
— Ты ничего не сможешь сделать, брат, — печально произнесла Богиня. — Верный и благородный рыцарь ранен, но сейчас, когда его сестра стоит тут и умоляет о помощи, беспомощного Николаса уносят нападавшие. Ты не успеешь прийти на помощь.
— Но если сэр Николас пал, кто будет командовать воинами? Замок захватят…
— Брат Майкл! Умоляю… — Голос Николь срывался на хрип.
Мишакаль пристально смотрела на своего жреца холодным взглядом:
— Чему суждено случиться — произойдет. Ты не можешь сделать ничего, чтобы предотвратить предсказанное. Не теряй веры в Богов и надейся, что все происходит к лучшему, когда не понимаешь, что творится вокруг. Ты недавно говорил: „Как смертный может утверждать, что действует от имени Бога?“ Если ты откажешься, испытывая недостаток веры, останешься и вмешаешься, то рискуешь приговорить всех — себя, женщину и остальной мир.
— Майкл, ты мне нужен! — билась об дверь Николь.
— Тогда пусть будет так, Великая, — медленно сказал целитель. — Я не могу оставить их.
Он сделал шаг назад, не в силах больше выносить сияние, исходящее от Богини, — начинали болеть глаза.
— Я люблю ее… Я люблю их обоих. Не могу поверить, что их смерти послужат во благо! Прости меня, Мишакаль.
Майкл двинулся к двери и положил руку на засов, несмотря на то, что его сердце разрывалось на части: он хотел идти с Богиней, но снаружи слышался голос Николь.
Засов пошевелился, и свет вокруг целителя начал меркнуть. Майкл обернулся.
