– Но как же менуэт? Я пригласил…
– Пустое.
И князь прибавил громче, обращаясь к княжне, которая стояла в двух шагах и с совершенно изумленным лицом смотрела на князя:
– Княжна, вы извините графа. Ему надо домой ехать сию минуту… Ступай! – обернулся князь к офицеру.
Несмотря на то что эта сцена произошла быстро и князь говорил тихо и осторожно, но так как общее внимание было обращено на него, то иные все слышали, а другие видели и догадались…
Офицер почтительно, но с явным негодованием в лице вышел из залы и быстрой походкой взволнованного человека двинулся чрез ряд гостиных к лестнице.
Князь подошел к Эмете, все еще изумленной.
– Зачем вы прогнали графа? – вымолвила она беспокойно.
– Это нелюбопытно знать! – гневно сказал князь, подал ей руку и стал с ней среди пар, готовых начинать менуэт. В то же время взор его бродил в зале, отыскивая кого-то. Менуэт начался… Все глаза были обращены на танцующего князя. Все были изумлены… Нетанцующие осторожно перешептывались.
– Видели? Какова?
– Вот врезался-то.
– Каково! Прогнал…
– Это уж что-то по-турецки. Может, он этак на балах в Измаиле или Очакове после штурмов с пленницами привык танцевать. Кавалера вон, а сам на его место.
– Ну, жди, судари мои, чего диковинного в скором времени. Этакое так просто не сойдет.
Шепот и злоязычие длилось всю первую фигуру. Кончив фигуру, князь подозвал молодого кирасира, нетанцевавшего и которого он даже не знал по имени.
– Выручи, голубчик. Кончай за меня. Не за свое дело взялся. Стар… Простите, княжна… Вот вам кавалер.
Кирасир, довольный и польщенный, стал на место князя, а светлейший отошел в толпу глядевших на танцы.
Шепот прекратился, и ближайшие к князю обратились к нему с комплиментами.
– Где мне! Стар. Прежде умел не хуже нынешней молодежи.
Между тем на лестнице взбешенный граф Велемирский повстречал Баура, которого хорошо знал, и стал горячо жаловаться на поступок с ним князя.
– Здесь все незваные. Здесь ведь бывает всякий народ.
– Полно, граф. Не стоит горячиться. Уезжайте. Этак лучше. Право, – говорил Баур.
– Что ж он? В самом деле, что ли, разум от персидки потерял?
– Полно. Пустое.
– Да разве это не ревность?
– Ну вот еще… Поезжайте домой! – усмехнулся Баур. – Я и сам жалею, что вас не видал прежде князя, а то бы тоже не апробовал вашего приезда. Полно горячиться… Уезжайте. Ну, прогнал – эка важность. Завтра где отпляшете вволю.
И Баур, успокоив офицера, проводил его до лестницы и, вернувшись, пошел по гостиным поглядеть, все ли в порядке. Обойдя все гостиные, где прохаживались гости, он заглянул и в залу.
