– Поговорим пока что, Георгий Васильевич, неофициально. Без формальностей. Если не возражаете?
– Зачем же возражать? – Белоштан внимательно рассматривал столичного следователя. Не зря сказал Сашко: керамика. Ни одного раза не улыбнулся, лицо каменное, смотрит не мигая. – Если приехали из Киева в наш медвежий, то не для душеспасительных разговоров. Я так понимаю.
– Правильно думаете, Георгий Васильевич. Привели в ваш угол… Хотя тут не могу с вами согласиться: город произвел на меня приятное впечатление – очень мило, река, вокруг леса… Так вот, привели нас сюда дела. Перестройка и гласность: люди проснулись, пишут, жалуются, а кому же отвечать на жалобы? Нам, грешным. Вот и хочется кое-что уточнить именно у вас. Поскольку занимаете должность в масштабах города солидную, в курсе всех дел – знаю, с вами здесь считаются, начальство уважает…
«И ты бы зауважал, если не был бы дураком, – не без раздражения подумал Белоштан, – достопримечательности города, и природа, как изволил выразиться, заиграли бы для тебя иными красками. Вывез бы я тебя в дубовый гай с девочками, устроили бы детский гомон на полянке – растопилось бы твое керамическое сердце, так как мои девочки и не такие растапливали. Лариса и Вероника, имена только какие! Не говоря уж обо всем другом… Лариса в бикини – богиня, умереть можно, развращенная, правда, но для одноразового пользования незаменима».
Наверное, Сидоренко что-то прочитал в глазах Георгия Васильевича, поскольку спросил:
– Считаете, говорю не то?
– Почему же, – овладел собой Белоштан, – в конце концов, так оно и есть. В Городе меня знают, как-никак, я бывший член горкома партии, здесь недодашь и не отнимешь, член мэрии…
– Рассчитываю на вашу откровенность, Георгий Васильевич.
«Рассчитывай, – чуть не вырвалось у Белоштана, – я сам с собой бываю откровенным раз в год. А фигу с маслом не хочешь?»
– Конечно, – ответил он, и глаза его засветились искренностью. – Можете на меня рассчитывать.
Сидоренко переложил какие-то бумаги на столе, заглянул в них и спросил:
– Георгий Васильевич, что у вас на Индустриальной улице?
«Прямо в яблочко!» – подумал Белоштан и почувствовал, как екнуло у него сердце. Но ни один мускул не дрогнул на лице.
– Цех детского трикотажа, – объяснил.
– И что он выпускает?
– Я же сказал: детский трикотаж.
– А можно конкретнее?
– Детские костюмчики – для младшего и среднего возраста. Пуловеры, джемперы, разные кофточки, шляпки… Разве все запомнишь.
