Это уже звучало строго, как приказание. Агроном понял, что коммерции советник настоятельно требует заныть о его высоком положении, отбросить неравенство и перейти на „ты“. Подобная честь еще больше смутила агронома, и он залепетал, с трудом подыскивая слова:
— Я очень, так сказать, рад… Меня зовут Суло… Но я не осмеливаюсь называть вас по имени… Если позволите, я буду называть вас дядей…
Ионни, безразличный ко всему, кроме водки, ответил:
— Валяй, называй меня дядей. И, главное, помни — долой титулы!
Агроном был в восторге от простого обращения „советника“ и мысленно решил сделаться его другом. Они то и дело чокались рюмками, и поэтому Ионни стал понемногу забывать о покупке имения.
И хотя агроном выпил с Ионни на брудершафт и отбросил титулы, тем не менее он все еще продолжал конфузиться в присутствии коммерции советника. Будучи изящно и тонко образованным человеком, он всегда держался барином и ученым. И поэтому, поддерживая приличный топ беседы, с отменной вежливостью спросил у Ионни:
— Значит, дядя, вы здесь по своим делам? Покупаете усадьбу?
Не спуская глаз с графина, Ионни пробормотал в ответ:
— Да что тут зря о делах болтать!
Однако Пунтури успел сделать замечание:
— У кого есть деньги, тот зря не разъезжает.
После этого переговоры снова возобновились. Стали лицемерно и ханжески торговаться, как это принято в торговых сделках.
Пунтури опять стал врать и нахваливать свои леса и земли.
Ионни яростно возражал на каждое его замечание, боясь, чтоб он не повысил цену и не обобрал его.
Потом Ионни, задумавшись на минуту, сказал, с грустью вспомнив о тысячах, которые были не у него, а у Лизы:
— Неважные времена настали. Товаров много, а деньги исчезли и не появились.
Исчезновение денег, видимо, сильно огорчало его, и поэтому он стал жаловаться на скудость своих финансов. Но Пунтури и агроном тотчас смекнули, что это был его обычный прием скупца, чтоб сбавить цену.
Стараясь перевести разговор на общие и высокие темы, агроном сказал, сделав жест ученого:
— Да, времена, несомненно, неустойчивые. И радостно видеть, что дядя, при такой острой конъюнктуре, отваживатся совершать коммерческие операции, не выходя из своего баланса.
Ионни ничего не понял из сказанного агрономом и поэтому не заинтересовался его беседой. Он просто сидел и молча думал. Но агроном, чтоб поддержать прерванный разговор, снова немного выпил и, оживившись, завел речь о политике. Он спросил у Ионни:
— Дядя, а какого вы мнения о теперешних политических делах?
