Антон стукнул ладонью по ограде. Сын своей мамы! О чём угодно готов думать, только бы не возвращаться в деревню. Только бы не искать помощь. Только бы не ошибиться.
Два человека там, у дороги, а он здесь застрял, будто от промедления что-то изменится…
И тут он увидел — то есть, он видел, но только сейчас увидел — свежий рушничок. Свежий. Недавно стиранный. Повязанный на крест.
Идиот! Ну и идиот!
Антон развернулся и чуть ли не бегом вернулся в деревню. Он больше не выбирал и не прикидывал, просто постучался в первые же попавшиеся ворота жилого дома.
Открыла ему смугловатая худощавая женщина в джинсах и ковбойке. Судя по испачканным землей резиновым перчаткам и взрытой клумбе перед домом, она высаживала какие-то цветы.
— День добрый, — сказала она. Точнее, «дэнь добрый» — Антон запоздало сообразил, что перед ним сейчас встанет ещё и языковой барьер, пусть даже не очень высокий.
— Добрый день, — ответил он на приветствие. — Я прошу прощения, но вышла такая история… мы с приятелями путешествовали автостопом, и у нас закончилась еда… и питье. Друг стёр ноги, остался у трассы, мы решили ловить машину — но сначала меня послали купить еды… вы не продадите мне немного?
Брови женщины на секунду исчезли под косынкой.
— В мене тут крамниця, чи шо? — спросила она. — Тут десь написано, що в мене тут магазин, га?
Антон смущенно отступил на шаг назад, а женщина высунулась из калитки и осмотрела свой забор — будто проверяла, не появилась ли на нем чудесным образом вывеска. Антон пробормотал: «Извините», — и повернулся было идти прочь, но женщина окликнула его:
— Гей! Я що, бiгти за тобою маю? А ну заходь!
Через десять минут он был нагружен пирогами с творогом и яйцами, домашней колбасой, домашними же солёными огурцами и двумя пластиковыми бутылями вишневого компота: одним своим, а другим, на полтора литра — хозяйкиным. Хозяйку звали Валя, и кроме бесплатной еды (на которую мальчик смотрел в ужасе — вдвоем с раненым Андреем они все это потребить не смогли бы), она дала ему толковый совет: дождаться на окраине села школьного автобуса, который пополудни будет развозить детей по домам, и на нём доехать до райцентра.
Если бы Антон действительно был хич-хайкером, он бы, без всяких сомнений, воспользовался этим советом. Но он не мог оставить ни Андрея, ни Игоря — особенно Игоря, особенно сейчас, перед полнолунием, особенно здесь, в каких-то двух километрах от этого славного дома, где обижаются на просьбу продать еду и дают даром.
