Эней, как мог, наклонился вперед и вправо. Как игла вошла под лопатку над раной — почти не почувствовал, но ощутил, как в мышцу единым духом вогнали полтора куба лекарства. Машина вильнула, варк придержал руль свободной рукой.
Зато уже через несколько секунд от плеча вниз пошло приятное онемение.
На законсервированном заводе Эней выбрался из машины и сбросил куртку. Футболку пришлось резать. Во время перевязки варк вел себя хорошо, даже не принюхивался. Уже светло, он уже должен быть изрядно приморен, подумал Эней. Значит, вести опять мне… Ксилокаин был коктейлем из обезболивающих и стимуляторов, и благодаря ему лицо Энея обрело почти нормальный цвет, а дыру в куртке, если не размахивать руками, никто не увидит. Варка лучше пристроить под задним сиденьем — и от солнца, и от чужих глаз подальше…
«Ты спятил, — сказал внутренний голос. — Его лучше пристрелить прямо сейчас и сжечь вместе с машиной».
Эней посмотрел на бывшего человека, который только что перевязал ему рану. Вспомнил, как тот, подняв забрало, целовал мертвую голову в губы — и понял, что сейчас не убьёт его. Не сможет.
В «Ниву» он бросил термопакет с часовым механизмом. Через полчаса она полыхнет факелом. Они с Ростбифом нарочно выбрали место посреди цеха, чтобы огонь никуда не перекинулся.
Варк даже сумел сам перебраться в «фолькс» — на ногах у него были высокие жесткие ботинки со шнуровкой, которые более или менее держали разбитые стопы. Это было хорошо, потому что Эней не знал, сможет ли в случае чего тащить непрошеного напарника.
Выруливая к окраинному мотелю, Эней видел, что на трассах уже полно дорожной милиции. План «Перехват» или, ещё хуже, «Блокада».
«Тормозок» был скопищем пенобетонных домиков — внизу гараж, наверху комнатка на двоих с ванной и туалетом. Загнав машину в гараж, Эней закрыл ворота и некоторое время раздумывал, тащить ли варка наверх. Грудь и плечо болели невыносимо, надо было наложить нормальную повязку, вколоть антибиотик из автоаптечки, и сделать это сам Эней никак не мог, а доверять варку…
Тем временем варк выбрался из машины, держась за стеночку, и тут же рухнул на колени. Шок прошел, и стоять он больше не мог. Со стонами и невнятными матюками он сорвал с головы шлем. В тусклом свете гаражной лампочки Эней увидел вполне приятное лицо, смутно знакомое по старым снимкам из ленты новостей, и собранные в хвостик на затылке белые волосы.
Эней не знал, сможет ли потом ещё раз спуститься вниз, поэтому вытащил из машины сумку с оружием, кинул в нее аптечку, повесил сумку на здоровое плечо и подошел к варку. Тот поднял голову и посмотрел на него снизу вверх. В темных глазах горели алые огоньки.
