Закурив, он закрыл электрозажигалку и спрятал ее в карман.
– Я так же потрясен, как и ты. События разворачиваются слишком невероятным образом и так быстро, что моя нервная система не в состоянии все это усвоить. Но на твоем месте я бы не беспокоился о Кейт. Я знаю, выглядит она не наилучшим образом, но я уверен, что она поправится в ближайшее время.
– Вы слепой оптимистичный осел! – выкрикнул Пит. – Вы ведь видели, что с ней произошло!
– Она страдает скорее от нервного шока, чем от физиологических последствий выкидыша, – спокойно ответил Кэрмоди. – Держу пари, через минуту, когда Блейк даст ей успокоительное, она выйдет оттуда такая же здоровая, какой была сегодня утром. Я уверен в этом. Понимаешь ли, сын мой, у меня был разговор с суще ством, которое не есть Бог, но которое является ближайшим экви валентом.
– Что? – У Пита отвисла челюсть. – О чем это вы?
– Я знаю, это звучит абсурдно, но я повстречал владельца Прорвы. Вернее, он говорил со мной, и то, что он показал нам с епископом, по меньшей мере сногсшибательно. Нам необходимо о многом поведать тебе и всем остальным. Сейчас я могу лишь рас сказать тебе о его могуществе. Он может почти все: от таких приятных мелочей, как лечение зубной боли одним прикосновением руки, до оживления костей, облекая их в новую плоть. Я видел, как мертвые животные оживали и убегали, хотя скорее всего для того, чтобы вновь быть съеденными. – Нахмурившись, он добавил: – Нам с епископом было позволено самим испытать – или, вернее, со вершить? – воскрешение. Ощущение, вполне поддающееся описанию, но сейчас лучше о нем промолчать.
Пит поднялся, сжимая кулаки, и раздавил сигарету.
– Вы сошли с ума.
– Лучше бы это действительно было так; в этом случае я бы избавился от ужасной ответственности.
Если бы за мной был выбор, я бы предпочел стать неизлечимо безумным. Но мне не удастся так легко отделаться.
Внезапно спокойствие улетучилось с лица отца Джона; казалось, что он недалек от того чтобы потерять самообладание. Ошеломленный Пит смотрел, как он закрыл лицо руками. Вдруг священник резко выпрямился, и перед миром опять предстало длинноносое круглое улыбающееся лицо Кэрмоди – К счастью, последнее слово не за мной, а за Его Преосвящен ством И хотя это несколько трусливо – перекладывать свою ношу на плечи других – я должен признать, что рад. В этом случае он главный, и хотя власть приносит славу, у нее есть свои тяготы и печали. Не хотел бы я оказаться на месте епископа в данный момент.
