Перед самым замком вилочки устроили озорную игру в догонялки — весело визжа, начали закидывать друг дружку награбленным золотом, колючими брызгами самоцветов… Престарелый Би-Джей смотрел на девичьи забавы и томно вздыхал: бедняга всю жизнь имел дело со старухами… И вдруг такие цыпочки! Вьются над водой, как нежные стрекокозочки: хохочут, царапаются, шутливо палят в воздух…
Медленно, натужно гудя, подлетела Зубровка — и я осознал: она нагружена не говяжьими тушами. Это были… военнопленные.
Могучая троллица тащила сразу троих насмерть перепуганных пассажиров. Вглядевшись в бледные физиономии, я несдержанно заулыбался. Старые знакомые. Вот этот, голый и поцарапанный, — сребрский юнак Ракета (сидит у Зубровки на шее, вцепившись в толстую, похожую на канат, желтую косу). Гремливая совокупность обмороженных железяк — это знаменитый витязь Акундин. А сбоку висит… ха-ха! приятная неожиданность! Рад вас видеть, герр барон! Читатель, вы слышите эти звуки? Это жестоко израненный прусский рыцарь икает от ужаса, зажатый у Зубровки под мышкой.
— Мой фюрер! Миссия выполнена, — негромко звякнул голос вилы Шнапс (она подлетела к балкону и села на парапет, аккуратно складывая за спиной прозрачные сетчатые крылья). — Герр Ракета доставлен на базу. Его здоровье удовлетворительно.
— А этих двоих псякревцев мы знайшли в пещерах, пан Штефан, — загудела, подлетая, вила Зубровка. — Они заблудились. Они пытались сопротивляться, но недолго.
— Кажется, дас ист все, что осталось от армии Потравницы, — равнодушно заметила Шнапс, доставая из-за голенища губную гармошку.
— Отличная работа, девочки. — Я потрепал Шнапс по бледной щеке. — Хозяин доволен. А теперь — осторожно отнесите пленных в джакузи. Пусть немного отмокнут. Кажется, семарглы их крепко покопали.
Мне тоже захотелось в джакузи (тело еще побаливало после томления в бочке). Вилы подхватили железный трон и доставили на третий этаж «Децебал билдинг». Здесь, в довольно неудачном соседстве с пивным рестораном и кондитерской, находился оздоровительный центр. Я, помнится, колдовал его наспех, и повсюду виднелись недоделки. Джакузи был огромный и мраморный (почти бассейн) — но почему-то бледно-розовый, как в дорогом публичном доме. Зато с подсветкой, с мягким искусственным ветерком, с прозрачным дном, сквозь которое видно бильярдную на нижнем этаже… И с музыкой. Проклятие! Выбирая сиди в музыкальном ящике, чуть не включил Andante Scherzando… Нет, только не Рахманинов. Лучше — во! «Тридцать девятый портвейн» — новый сиди Ирины Богушевич.
