Радостно забилось сердце. Отпихнув кота пяткой, я подскочил к окну и распахнул изящные ставни, украшенные тонкой сквозной резьбой. Ха-ха! Нас ждут превеликие дела! Отсюда, с верхнего этажа огромного терема, можно наблюдать, как внизу, в клочьях мутно-голубого утреннего тумана, залегает просторный двор — десятки резных башенок и мелких хозяйственных построек, соединенные висячими галереями, еще ниже какие-то заборы и частоколы, спящие в пыли сторожевые псы (чуть не написал «ротвейлеры»), телеги, мешки и бочки (надеюсь, не пустые). Как приятно! Вот он, скромный быт будущего властителя половины Вселенной. Отсюда мы начнем свои завоевания. Отсель будет грозить шведам великий князь Степан Тешилов! Все развивается как в добром квесте про персонажа, попавшего в параллельный мир. Персонаж начинает без штанов, а заканчивает на белом коне. Оказывается, умному человеку сов7 не сложно стать хозяином жизни. Важно лишь вовремя ударить в серебряный колокол. И будет вам счастье.
От счастья покалывало в пальцах ног и очень хотелось прыгать. У-у-у-х-ха-а! Я все-таки издал краткий победный клич и с разбега сиганул в ванну с теплой водой. Даже не промахнулся. Плюхнулся, взметнув к потолку облако водяных брызг и густого пара — огромная деревянная бадья покосилась, со стены попадали какие-то кинжалы, а кот пискнул и шарахнулся под лавку. Ура, ура, ура. Я князь! Ля-ля-ля. Я схватил мыло и принялся намыливать себе голову. Сюда, прямо на темечко, мы скоро водрузим красивую золотую корону… (Мыло пахло тухлятиной, но мне наплевать.) Водрузим корону, а на плечи золотые эполеты (я намылил плечи).
Итак, серебряный колокол, кажись, и впрямь жахнул. Жахнул по-черному, как и обещал ветхий заполярный старожил Николай Евсеич. Мир вздрогнул и попятился задом. Кипиративы и супермаркеты ушли под землю — в Москве, должно быть, по деревянным мостовым вновь, как полтыщи лет назад, ползет нескончаемый поток телег… Вчерашние мафиози тупо оглядывают рыжих и вороных жеребцов, в которых внезапно превратились их оранжевые «ягуары» и траурно-черные «саабы». Стриженые пятнадцатилетние птючки примеряют новые вышитые сарафаны, а их мамаши с выпученными глазами перелистывают обнаруженные на журнальном столике «Домострой», «Житие протопопа Феофилакта» и придворный рукописный журнал «Про то и сьо въ стихахъ и прозе». Мои друзья, Бисеров со Старцевым, думается, в эти минуты уже привыкают к лаптям и онучам… Интересно, в кого они превратились? Бисер небось так и остался трактирным озорником и повесой. А Старцев метаморфировал, пожалуй, в умного чернокнижника или княжеского дьячка по особым поручениям…
