Дынин осмотрел нас обоих немигающим взглядом, вытер кепкой потное лицо и, подойдя к нам, швырнул кепку на стойку бара.
– Так, Володька, – как обычно, сразу перешел к делу Дынин. – Я, кажется, залетел...
– Простите, я не понял, что он сказал? – спросил меня Седой, откупоривая очередную бутылку «Портера». – Он что, забеременел?
Я был уже в хорошем настроении и решил поддержать начинание незнакомца:
– Не знаю. Похоже на то... Дима, это случилось? Ты правда?...
– Хуже, – ответил Дынин. – У меня сперли пистолет.
– А что на сей раз имеет в виду этот человек? – спросил Седой. – Пистолет – это нечто иносказательное?
– Дима, – спросил я. – Что ты имеешь в виду под пистолетом?
– Да пошли вы на...! – в сердцах сказал Дынин. – Вам все шуточки, а у меня табельный «ПМ» пропал!
Тут мы оба поняли, что он не шутит. И я тут же предложил:
– Дима, может быть, водочки?
– Да какой там водочки?! – Дынин уперся руками в стойку бара. – Вам все водочка!.. Ну, можно... грамм сто... – уже несколько другим тоном сказал он.
Я заказал Любочке сто грамм для Дынина и, как только он их впитал в себя, принялся расспрашивать:
– Когда это случилось?
Дынин снова уперся руками в стойку бара, как Ленин в трибуну второго съезда РСДРП, и стал активно покусывать губы, уставившись в одну точку, а именно на пустой пластиковый стакан из-под водки. Молчание затянулось, и я уж подумал, что стакан нужно наполнить еще раз, как он вдруг ответил:
– Точно не знаю, но похоже, что вчера.
– Вчера? – переспросил я. – Но вчера я видел тебя на свадьбе у Петровых.
Я напряг свою память.
– Да-да, на свадьбе у Петровых... Ты был в таком состоянии, что у тебя могли спереть и трусы... Но с другой стороны, там все были в таком состоянии, что даже стащить рюмку у соседа им было сложно. Ты сам-то что-нибудь помнишь? – спросил я его.
Дынин еще немножко пожевал свои губы и со вздохом ответил:
– Ничего. Проснулся сегодня ночью под столом у Петровых с какой-то бабой в обнимку – башка трещит, мутит всего...
– Вряд ли этой бабе нужен был именно этот ваш пистолет, – вставил свое слово Седой.
– Да хрен ее знает, что ей вообще нужно было... под столом от меня! – снова в сердцах бросил Дима.
И тут его осенило:
– Кстати, – воззрился он сначала на Седого, потом на меня. – Кто это такой? Я ему, понимаешь, тут все рассказываю, а он даже не представился!
– А кто, простите, вас просил здесь что-то рассказывать? – резонно заметил Седой.
– Ты его знаешь? – подозрительно спросил меня Дынин.
