– Наверняка сейчас Садюкин сюда притащится, – стягивая с себя рубашку, проговорил Леха.
– А мы притворимся спящими, – выдал идею Дирол. – Зуб даю, что он нас будить не станет, решит завтра утром с нами разобраться.
– Ага, а перегаром-то пахнет, – напомнил Федя. – Унюхает, тогда нам всем крышка.
– Ну, об этом можно не беспокоиться, – нашелся Антон, полез в свою тумбочку и вытащил оттуда баллончик с дезодорантом. – Вот, с ментолом. Мне бабушка подарила, – похвалился он, разбрызгивая дезодорант по комнате, словно освежитель воздуха.
– И не жалко тебе? – спросил Леха.
– А чего жалеть, позвоню бабуле, она мне еще купит, а пока буду пользоваться Андреевым, у него такой же, – отмахнулся Антон.
Через пять минут в тринадцатой комнате все мирно спали, то есть по-настоящему спали Андрей и Веня, постанывая и всхрапывая во сне, а остальные только делали вид. Ничто не напоминало о вечернем происшествии, разве что из-под Фединой кровати выглядывал кончик синего в белую полоску галстука – недавнего аксессуара наряда Кулапудова.
* * *
– Ничего, завтра я им покажу, какова должна быть в школе милиции дисциплина, – со злорадством приговаривал Фрол Петрович, помогая Куприяну Амуровичу вытащить носилки из подсобки. – Еще остальных подопечных Мочилова надо проверить. Наверняка они не в лучшем состоянии, чем Утконесовы.
Они наконец вытащили носилки и понесли их во двор.
– Я всегда говорил, что группа Мочилова ведет себя слишком своевольно, – поддакивая Садюкину и открывая входную дверь, сказал Ласковый. – От этих курсантов одно беспокойство и можно ждать чего угодно.
– Вот, кажется, и дождались, – выдохнул физрук, заметив, что оба близнеца бесследно исчезли.
– Позвольте, а где же пьяные курсанты? – недоуменно глянул на Садюкина комендант. – Вы же говорили, что они всего в двадцати метрах от входа. Но их нет ни в двадцати, ни в тридцати, ни даже в пятидесяти.
– Сам вижу, не слепой, – невежливо буркнул Фрол Петрович и, немного подумав, сказал: – Вот что мы сделаем, Куприян Амурович. Вы сейчас пойдете в комнату тринадцать, может, эти прохвосты уже там, а я на всякий случай как следует осмотрю двор.
– А если курсанты в своей комнате, тогда что мне делать? – поинтересовался комендант.
– Зовите меня, – приказал Садюкин, и они разошлись в разные стороны.
Ласковый, как и было приказано, поднялся на второй этаж общежития, приблизился к двери с тринадцатым номером и прислушался. В комнате было тихо, лишь изредка слышались чьи-то тихие всхрапывания. Недолго думая, комендант открыл дверь и заглянул в комнату. Там было темно, но под ярким светом почти полной луны Куприян Амурович смог разглядеть, что на шести кроватях спят ровно шесть человек, а значит, все курсанты были в сборе.
