Веня первую порцию водки умудрился выплюнуть, вторую он наполовину расплескал, ударив со всей силы по руке Паслена головой, но третья и четвертая порция достигли своего назначения, удобно разместившись в организме Кулапудова.
Дольше всех сопротивлялся Пешкодралов, которого насильно спаивал Мишук. Леха мычал, сыпал проклятьями, но водку не пил. Наконец Мишуку надоело такое сопротивление, он просто открыл новую бутылку водки и начал вливать ее содержимое в горло Пешкодралова.
Когда бандиты сделали свое дело, на курсантов невозможно было смотреть. Мокрые, жалкие, с красными лицами, они сидели насупившись и упорно старались смотреть в одну точку, хотя глаза то вдруг начинали косить, то вообще закрывались. Однако мужество их не покидало, они по-прежнему отказывались отвечать на вопросы Валеры.
– Так-так, – проговорил главный бандит. – Если вы и сейчас молчите, то придется заняться членовредительством. Не страшно?
Курсанты молчали, глядя мутными глазами на своих мучителей.
– Паслен, – обратился к помощнику Лысый, – отрежь-ка вот этому, самому умному, ухо. – Он указал на Веню.
– Держись, Венька, – подбадривая друга, прошептал Пешкодралов.
Паслен взял со стола длинный нож и приблизился к Кулапудову. На этот раз Веня зажмурился – страшно все-таки. Одно дело, когда тебя водкой спаивают, ну, или бьют ногами, а совсем другое – когда уши отрезают. Однако страшного так и не произошло. Едва Паслен занес над головой Вени нож, в окно что-то стукнуло.
– Что это? – обернулся Лысый. – Мишук, посмотри.
И Мишук двинулся к окну.
* * *
Сколько раз в детстве родители Дирола предупреждали, что нельзя засовывать голову между железными прутьями заборов, решеток и тому подобных изделий кузнечного мастерства. И Санек всегда старался выполнять этот наказ. Но с годами то ли память стала не той, то ли Дирол просто решил, что стал слишком взрослым, чтобы слушать наставления родителей, и просунул-таки голову через решетку. Судьба жестоко наказала Дирола за такое своеволие.
Сначала все шло хорошо, Санек слышал слова, звучащие в квартире Лысого, ему было удобно сидеть, уцепившись за решетку, в общем, наблюдение проходило вполне нормально. Но так продолжалось до тех пор, пока уши Дирола не стали мерзнуть, ведь чтобы просунуть голову между прутьями, ему пришлось снять шапку. Недолго думая, Санек решил потереть уши руками, как его учила мама. Через решетку тереть оказалось неудобно, и тогда Зубоскалин захотел высвободить голову. Вот тут-то и обнаружилось, что голова вылезать ни за что не хочет. Санек пробовал и боком ее вытащить, и уши прижимал, чтобы не мешали продвижению, но все было бесполезно – голова застряла плотно.
