Проще не бывает | страница 2
Господи, да она просто дорожила своим одиночеством, нянчилась с ним, лелеяла его. Она не хотела никого видеть, перестала ходить в местные лавки, где могла встретить знакомые лица, старалась делать покупки вечерами в больших магазинах самообслуживания. Даже когда начались схватки, она не сразу смогла заставить себя позвонить акушерке - та нарушила бы эту ауру безмолвия и отстраненности от жизни.
Вообще-то она могла бы справиться и сама. Она читала где-то историю о женщине, беременной женщине, которая оказалась совершенно одна в какой-то убогой хижине на Аляске, самостоятельно родила вполне нормального ребенка, выжила сама и выходила свое дитя. Так чем она хуже этой женщины? Но здравый смысл все-таки переселил жажду одиночества: она позвонила сначала акушерке, а потом своей кузине Люси. Но эти два звонка совершенно вымотали её, и она даже не нашла в себе сил встать и открыть дверь. К счастью, она почти всегда оставалось незапертой...
Ребенок родился глубокой ночью. За окном падали тяжелые хлопья снега. Акушерка сокрушалась о том, что в спальне сыро и холодно, потом зажгла газовый камин и два рефлектора - и в комнате стало невыносимо душно. Жанна полусидела в кровати с новорожденной дочерью на руках и ждала. Она ждала, когда придет Люси и отпустит уже ненужную акушерку, дремавшую в углу возле камина. Ждала и бездумно смотрела на снег за окном, ощущая, как из неё продолжает сочиться кровь.
- Нужно будет протереть пол, - нарушила молчание акушерка. - Около кровати остались следы крови.
Жанна вздрогнула: она и забыла об этом. Как удачно вышло, что ребенок рождается с кровью и в крови. Ничего, скоро это пятно высохнет и поблекнет, а вместе с ним исчезнут и уже ненужные тревоги. Все проходит, все стирается, испаряется...
Стены спальни были темно-синими, цвета ночного неба, решетка камина раскалилась докрасна и светилась в полумраке. И вдруг Жанна подумала, что счастлива. Именно подумала об этом чувстве, а не ощутила его. Как будто её ожидание не прекратилось, а перешло на какой-то иной, спокойный и радостный уровень, на котором все проблемы решаются сами собой и нет места ни тоске, ни слезам.
Наконец, на улице послышался звук мотора: приехала Люси.
- Вот и моя кузина, - сказала Жанна.
Это была её первая не вымученная фраза за долгие недели.
- Тогда я пошла, - с облегчением сказала акушерка. - Зайду утром, часов в десять.
- Прекрасно, - прошептала Жанна, обессилено откидываясь на подушки.