- Не могу сидеть спокойно, зная, что в любой момент принцессу могут убить! - вскочил Люсьен.
- Алпу тоже, - напомнил Олаф. - И кого-то еще, как ты говорил. Я уже не вспоминаю о пауках… Беднягам не помочь, их вдвоем не утащишь. Не хочу выглядеть грубым, Люсьен, но отчего бы тебе не вести себя как воину? Время ждать, и время бить, ты сам знаешь эту присказку.
- Если вдруг мы оба останемся живы, - предупредил его Люсьен, усаживаясь обратно, - то я тебя убью. Вспорю снизу доверху и вырву сердце.
- Темпераментный северянин, да? - улыбнулся чивиец. - Ладно, поговорим об этом потом. А пока, если ты не против, я вздремну. Совсем разморило на солнце. Говорят, в горах темнеет быстро.
Люсьен с недоверием смотрел на спутника. Не может человек, подвергнувшийся совсем недавно нападению, едва не погибший в каменном мешке, весь изодранный, теперь спокойно спать. Но Олаф не шутил, он накинул на лицо полу куртки, подставив солнцу смуглый живот, почти не прикрытый рваной рубахой, и вскоре тихо посапывал. Стражнику опять захотелось пнуть его ногой.
Чтобы удержаться от соблазна, он отошел чуть в сторону от неприятного союзника, цепляясь за траву, покрывающую склон. Неподалеку взлетела в воздух сонная муха, загудела, слепо закладывая бестолковые виражи. Люсьен выдернул меч - и вовремя, насекомое понеслось прямо на него.
Удар сбил муху на землю и прежде, чем она успела взлететь, воин пригвоздил ее к земле. Муха заворочалась всем своим жирным телом, будто устраиваясь на клинке поудобнее, заводила жадным хоботком. Люсьен достал кинжал и быстро дорезал ее, потом отпилил голову, кроша хитин, и хорошенько потряс, чтобы вытекла кровь. Олаф не пошевелился, будто и не слышал происходящего.
- Ну что ж, притворяйся, если хочется, - проворчал стражник.
Он быстро разделал тушку, нарезал голубоватое, пористое мясо тонкими ломтиками. Разводить огонь было не из чего, да и опасно. Да, на охоте войне не научишься… Люсьен присел на склон и стал медленно жевать, поглядывая вокруг. Похоже, что в этих местах не водились скорпионы - слишком открыто, негде спрятаться, а кролика можно поймать только из засады.
- Олаф! - негромко окликнул он.
Чивиец ничего не ответил, не пошевелился. Но Люсьен был уверен, что спутник не спит, не может спать.
- Скажи, Олаф, а почему тебя попросили стать слугой Арнольда? Такой уважаемый человек, облавами руководил… И как же ты согласился?
- Действительно… - сонно пробормотал чивиец, по прежнему не шевелясь. - И как я совершил такую глупость?
