Он отвёл Дейта в сторону, пока милгиане спорили, разумно ли допускать чужих в двигательный отсек.
– Дейта, как мы можем ремонтировать что-то, если мы даже не понимаем, как оно работает?
– Это проблема, но мы должны сделать всё возможное, чтобы не допустить жертв.
– Ты понимаешь, как работают эти двигатели?
– Нет, но возможно, доктор сумеет нам помочь?
– Что ты имеешь в виду, Дейта?
– Если двигатели и в самом деле живые, возможно, доктор Крашер сможет вылечить их так же, как лечит милгиан.
– Блестящая идея. – Джорди похлопал Дейта по плечу.
– В самом деле. – Дейта чуть склонил голову.
Джорди коснулся передатчика.
– Доктор Крашер, говорит Ла Форж. У нас тут ещё один пациент для Вас.
Ворф стоял лицом к стене в дальнем конце их комнаты. Руки он сцепил за спиной так крепко, что мускулы дрожали. Гнев угрожал вот-вот захлестнуть его. Он был клингон, и природа его грозила прорвать броню сдержанности и вырваться наружу через кулаки. Мышцы его были напряжены, он жаждал яростно наносить удары. Всё шло хорошо и вдруг – хаос. Ситуация вышла из-под контроля. Капитан брошен в тюрьму по обвинению в убийстве и приговорён к смертной казни. Какой офицер безопасности мог допустить подобное?
Всю дорогу из банкетного зала орианский телохранитель, прикреплённый к капитану, следовал за ними на почтительном расстоянии. Брек явно не торопился приближаться к новому послу. Послу? Посол Ворф. При других обстоятельствах это могло бы быть смешным. Хороший воин знает свои сильные и слабые стороны. Ворф точно знал, что не создан для дипломатии.
Но сейчас они не могли позволить себе стать в позу оскорблённого достоинства. Ворф знал, что у них нет на это времени, но больше всего на свете ему сейчас хотелось утопить свою беспомощность в яростном бою. Он услышал за спиной шаги Трой, но не обернулся. Он ещё не мог положиться на свою выдержку. Тихонько вздохнув, она встала рядом.
Он мог видеть её краешком глаза, но сделал вид, что её не замечает. Ворф ещё не доверял своему голосу. Он сосредоточил взгляд на висевшем перед ним гобелене. Гобелен изображал прелестную сцену: дерево с гнущимися под тяжестью крупных розовых плодов ветвями. Крупные насекомые порхали в воздухе, который должен был быть напоен сладким ароматом. Очень красиво, и в нормальном состоянии Ворф на это даже не взглянул бы. Теперь он пытался запечатлеть в памяти каждую мелочь. Он разглядывал сцену, как если бы должен был подробно доложить о ней капитану.
