Джорди обвёл взглядом комнату с более чем двадцатью пострадавшими; некоторые были очень маленькими, возможно, дети. У стены лежали три крупных укрытых тела, никакого излучения от них не было. Когда Джорди видел смерть, он узнавал её. Ему не надо было проверять пульс если тело не излучало тепла.. Теперь он понял, почему голос Дирика так печален.
Инженерный отсек оказался просторным, со множеством серебристо-серых труб и каких-то элегантных конструкций. Впечатление было такое, словно находишься посреди огромного архитектурного макета. Везде лёкгие, летящие линии, арки, сплетения металлических труб, тонких, как кружево. Джорди видел всё это сквозь разноцветную призму структур. Но он ощущал их красоту. Это был один из тех случаев, когда он жалел, что не может просто видеть.
Как доктор Крашер в жизни никогда не встречала строения организма, подобного милгианскому, Ла Форж в жизни никогда не видел металла, подобного этому. Он даже не был уверен, что это металл. Но это не могло быть ничем другим.
Джорди осмартивал огромный отсек в поисках двигателей, но не мог уловить никакого излучения. Отсек был холоден, пуст. Пусть не тепловое излучение, но какой-то поток частиц должен же быть. Двигатели должны на чём-то работать. Джорди медленно повернулся. Визор показывал разноцветные сполохи, структуру, точки напряжения в конструкциях. Он видел, как металл извивается вокруг себя, образуя прочные соединения, не имеющие ни малейших дефектов. Но ведь в соединения всегда есть дефекты, даже в самых совершенных, его визор уловливает их безошибочно. Джорди жил в мире, где мог видеть все дефекты, а в этом металле их не было.
Джорди провёл ладонью по изгибу балки. Поверхность была прохладной и шелковистой. И почти пушистой, чего он не видел через свой визор, но ощущал наощупь. Это не был металл. Что это было, Джорди не имел ни малейшего понятия.
Из-за особенно толстого сплетения "металла" показался невысокий милгианин. В восприятии Джорди он был переплетением тепловых излучений и странных подвижных аур. У всех рас были подвижные излучения, но у милгиан они постоянно мерцали, переливались – непрекращающийся световой поток, от которого у Ла Форжа едва не кружилась голова.
Отвернувшись от милгианина, он снова стал разглядывать металлические конструкции. Ни движения, ни тепла – ничего, что было бы ему понятно. Возможно, милгиане вообще лгали, и это место было залом отдыха. Может, так оно и есть. Может, это вовсе не инженерный отсек, и милгиане не знают, что его визор разгадал их обман.
