– Я не желаю иметь ничего общего с зелёными, – сказал Баша.
– Почему? – спросил Пикард.
– Они в сговоре с демонами, – сказал Баша.
Пикард лишь моргнул, неуверенность его мурашкой пробежала по коже Трой, которая и сама не была уверена, как следует воспринять услышанное.
– В сговоре с демонами? – Пикард постарался произнести это так, чтобы его вопрос не показался оскорбительным.
– Все знают, что они совершают кощунства. Они искажают всё живое, они калечат наших детей, а их дети растут здоровыми!
Трой чувствовала в своём сознании его ненависть как что-то чёрное, отвратительное. Это случалось нечасто, но порой, когда чья-то ненависть была очень сильна, Трой ощущала буквально физическое отвращение.
– Представитель зелёных произвёл на меня впечатление интеллигентного, благоразумного человека. Человека науки, не суеверия.
– Тогда как Вы объясните, что их дети растут здоровыми, а наши умирают? – спросил Баша.
– У меня нет ответа на этот вопрос, генерал, но я разговаривал с зелёными, и я верю, что они могут помочь этой планете.
– Вы слышали мой ответ, капитан Пикард, – отрубил генерал; его негромкий голос был исполнен гнева.
– Вы готовы обратиться за помощью к людям другого мира, но отвергаете помощь людей одного с Вами народа?
– Зелёные – не мой народ. Я – Торлик. Торлики – мой народ.
– Если Вы вправду так считаете, генерал, – покачал головой Пикард, – мира не будет.
Баша нахмурился, и даже это движение заставило его передёрнуться от боли.
– О чём Вы говорите?
– Пока вы не считаете себя единым народом, вы не можете сотрудничать. Вы должны оставить старую вражду и работать как единый народ, не как отдельные группы.
– Я не понимаю, – сказал Баша.
И снова Трой знала, что он лжёт, но теперь это была ложь из вежливости. Его гнев витал в воздухе, как туча, готовая накрыть капитана.
– Мы – торлики, они – вентурийцы. Мы не единый народ.
– Если не считать цвета ваших плащей, вы один и тот же народ. Вы говорите на одном языке, у вас одинаковые обычаи, внешне вы ничем не отличаетесь друг от друга. Что же разделяет вас?
Генерал с усилием поднялся, опираясь о стол здоровой рукой.
– Как Вы смеете судить так о нас. Мы два разных народа. Мы хотим мира. Мы не хотим открывать объятия своим врагам. – Гнев Баши обрёл цель и устремился на капитана, подобно молнии. Тот, казалось, даже не заметил. Трой же почувствовала, как её буквально обожгло.
– Я не прошу вас открыть объятия вашим врагам, генерал Баша, но Вы должны знать, что невозможно установить мир среди ненависти.
