Те шпионы долго пробыли в этой телефонной будке и рядом с ней. Может, ещё раньше другой шпион что-то для них здесь оставил. А может, они сами что-то здесь оставили для других шпионов! Если он найдёт это – о, тогда ему будет, что показать Бонду! Он посмотрел на телефоне, на полках, под дверью, даже проверил возврат монет. На всём лежал тонкий слой городской пыли. Ему захотелось вымыть руки. Он нашёл монету в двадцать пять центов, но никаких секретных документов не обнаружил. Может, они оставили тут микроточку. К сожалению, он не представлял себе, как может выглядеть микроточка. Он тщательно осмотрел найденную монету, но не увидел в ней ничего необычного.
И тут он вспомнил ещё одну ужасную вещь, которую рассказывали о русских шпионах. На дверные ручки, на телефоны, на деньги и на всё, до чего им удаётся добраться, они наносят не то радиоактивную, не то ядовитую пыль.
Он выронил монету, словно она жгла ему пальцы, пинком отшвырнул её в угол и как ошпаренный выскочил наружу.
Охваченный внезапным страхом при мысли, что за ним следят, Гарри подозрительно огляделся. Они оставили ту монету для приманки и пометили её, и теперь они знают, что он враг. Он тщательно вытер ладони о брюки. Надо как можно скорее где-нибудь вымыть руки. Но домой он сейчас не пойдёт – нет, он не так глуп, чтобы привести их к себе домой. Вместо этого он пойдёт следом за теми двумя шпионами. Это собьёт с толку остальных шпионов, и они пойдут за ним и столкнутся с первой группой. Может, тогда Бонд со своими людьми накроет их всех вместе.
И Гарри направился на станцию.
Сидя в поезде, несущемся по проложенному под заливом тоннелю, Ухура рассматривала расклеенные на стенах вагона объявления в надежде, что они расскажут ей что-нибудь о здешней культуре – что-нибудь такое, что поможет ей не выдать себя. Но всё это были краткие объявления – почти что код, где несколько слов объясняют всё своим, но совершенно непонятны чужаку. И она стала разглядывать схему маршрутов.
– Павел, – внезапно сказала она, – тот человек указал нам неверное направление.
– Что? Как это? – И, вскочив, Чехов уставился на схему.
Ухура провела пальцем по линии маршрута, который указал им прохожий.
– Я не знаю, где находится Сакраменто, но если мы доедем до Беркли и дальше повернём на восток, то, во-первых, мы станем удаляться от моря, вместо того, чтобы приближаться к нему. Насколько я помню, в этом направлении никакого моря никогда не было – а если и было когда-нибудь, то исчезло задолго до двадцатого века. А во-вторых, Беркли находится к северу, а в Аламеду надо ехать на юг. – И она коснулась места на карте, где была обозначена Аламеда.
