– Я готов, – сказал Спок.
На центральном и обоих боковых экранах возник один и тот же вопрос.
«Как Вы себя чувствуете?»
Спок в недоумении смотрел на центральный экран. Брови его сошлись. Надпись на экране вспыхивала и гасла в ожидании ответа.
– Я не понимаю, – сказал Спок.
Экраны оставались без изменений. Компьютер ждал ответа.
Лёгкий шелест ткани заставил Спока оглянуться.
В дверях стояла Аманда.
– Я не понимаю последнего вопроса, – сказал Спок.
– Ты наполовину землянин. – Аманда подошла и остановилась рядом, положив руку ему на плечо. – Компьютер это знает.
– Это вопрос, не относящийся к делу.
– Спок… Твоя память была восстановлена вулканскими методами, поэтому чувства могут быть тебе непонятны. Но ты мой сын, и у тебя есть чувства. Со временем они проявятся.
Споку трудно было согласиться с её словами, ибо он не мог припомнить ничего, что подтверждало бы их; ни единого случая, когда бы он реагировал так, как, по её мнению, ему следовало реагировать. Но он доверял её суждению.
– Как ты скажешь, – сказал он, – если ты придаёшь чувствам такое значение. Но… я не могу оставаться тут и ждать, пока заново обрету их.
– Куда же ты собираешься отправиться? – спросила Аманда.
– На Землю. Чтобы дать показания.
– Ты поступаешь так – ради дружбы?
– Я поступаю так потому, что я был там.
– Спок, – она коснулась его щеки, – разве благо многих важнее блага одного?
– Я принял бы это как аксиому, – ответил Спок. Её прикосновение говорило о беспокойстве, переживаниях, любви.
– Тогда ты остался жив в результате ошибки, – сказала Аманда. – Ошибки, совершённой твоими несовершенными, чувствующими земными друзьями. Они пожертвовали своим будущим, ибо верили, что благо одного – твоё благо – для них важнее.
Спок подумал над этими словами.
– Земляне часто совершают нелогичные решения.
Она поглядела на него терпеливо, печально, чуть качнула головой.
– Это верно.
Спок поднял бровь, размышляя над непонятными мотивами, двигающими землянами.
Доктор Леонард Маккой переступил порог медотсека и услышал, как за ним закрылись двери. Он опустился в кресло, приспособленное для кого-то совершенно другого сложения. Корабль – в особенности его каюта – казался совершенно чужим. Лишь медотсеку Маккой сумел до некоторой степени придать привычный облик. Аппаратуру и медикаменты пришлось выпрашивать и одалживать у вулканцев по крохам. Каким бы коротким и безопасным не обещал быть предстоящий полёт, он ни за что не отправится в рейс без медицинского обеспечения. Некоторые из имевшихся на корабле приборов он сумел приспособить для землян и вулканцев; некоторые оказались незнакомы или бесполезны.
