– Все это вы создали за один день?
– Живая жизнь требует немного больше времени, – она усмехнулась. Теперь ты веришь, что я тоже кое-что умею?
Как зачарованный, он смотрел на ее планету, не в силах отвести взгляд.
– И как далеко простирается этот новый мир?
– Повсюду. Вращение планеты создает радиальное ускорение, а оно влияет на силу тяжести в полосе примерно сорока пяти градусов к северу и югу от экватора. На полюсах, наверное, все немножко по-другому, – она показала на солнце, – эту звезду удерживает сило вое поле. Это переменная звезда: на двенадцать часов в сутки она тускнеет, и тогда у нас наступает ночь. Очень симпатичная получается луна.
– И у вас все… такое же красивое?
– Не знаю, Джим. По правде говоря, у меня не было времени все это изучить, к тому же это – только прообраз. В жизни всегда получается немного не так. Кроме того, здесь работала не только я, а вся наша группа, – она погрустнела. – Карту рисовал Вэнс. У них был участок ближе к северу, почти на самой границе, где было написано, что «Здесь живут драконы».
Никто и не узнал, шутил он или говорил серьезно. Кэрол задрожала, и Джим с трудом мог разобрать слова. – Вэнс однажды сказал, что, может, и не стоит создавать такую картину. Останься эта планета безжизненной, и она была бы безопаснее.
Кэрол расплакалась. И тогда Джим взял ее на руки.
Зайдя на склад «Уверенного» Кан Сингх в последний раз окинул любовным взглядом огромное тело торпеды «Генезиса». Он пробежал глазами инструкцию по эксплуатации и снова удивился тому, что при всей сложности конструкции и сам замысел, и система управления торпедой просто элементарны. Кан ласково погладил гладкий борт гигантского снаряда. Он решил, что когда ему надоест программа, уже заложенная в систему управления торпедой, он придумает новую. На складе, как всегда, бесшумно появился Иохим. Он почтительно остановился в некотором отдалении от Кана.
– Импульсивные энергетические блоки снова работают, мой господин.
– Отлично, Иохим. Несчастный «Энтерпрайз». Теперь мы слишком сильны для них.
– Да, мой господин, – его лицо, как всегда, было непроницаемым, – ни удивления, ни восторга, ни страха. Просто никакого выражения.
Кан нахмурился.
– Тебе удалось выспаться, Иохим?
Иохим вдруг вздрогнул, словно от удара.
– Я не могу спать, мой господин.
– То есть?
Иохим задрожал и робко повернулся к Кану.
– Я действительно не могу спать, мой господин.
Кан молча посмотрел на него, нажал клапан и направился к выходу.
