Интересно, что было на дуэлях в девятнадцатом веке, когда встречались два равных противника? Они так и бились на шпагах, сутки за сутками? Или кто-то отступал первым… Я чувствую, что моих сил надолго не хватит. Это же проще бревна на лесоповале таскать, чем так бороться. А он там как?
— «Скорпион», внимание! — прорвался сквозь гвалт голосов зов оперативного дежурного. Я как раз завершал очередную полубочку, когда они напрягли меня.
Ну что вам еще, отцы-командиры? Видите, я очень занят, у меня свидание. Вдруг что-то произошло с самолетом противника. Наушники снова ожили, дежурный настойчиво орал в ухо какую-то ерунду, но его слова просто не достигали моего сознания. Я видел борт вражеской машины, все ближе и ближе. И какая там разница, да пусть там хоть землетрясение — залп! И лишь когда я увидел, как «дракон» раскололся напополам, а потом взорвался, до меня, наконец, дошел смысл команд офицера — наши программисты вскрыли канал связи между ИХ оперативным центром и самолетами.
Вот почему так долго молчал наш штаб. Это перелом, коренной перелом! Ну и отлично, парни, теперь мне легче… Словно груз свалился с плеч. Вы станете героями Родины и получите по медали. А мне срочно нужно вниз, на землю…
Самолет неуклюже ткнулся в посадочную полосу, я чертыхнулся, надо же, чуть не угробил «тарелку» на земле. Подогнал ее к самому ангару и только попом разорвал пуповину виртуальной связи кабины и самолета. Хватит! На сегодня с меня довольно. Я стал инвалидом.
В мою боевую рубку вошел Грудин. К тому времени я уже вылез из-под фонаря истребителя, но не смог отдать честь. Руки тряслись. Я попытался сказать ему об этом, но вместо этого вдруг родил:
— Три один за сегодня, — и опустился на пол. — Ноги не держат.
— Счет четыре один, расслабься, капитан. Покури.
— Щенок не в счет. — Тебе не в счет, а нам — все в счет. Отдыхай, капитан. Сегодня поработают наши программеры.
Сигарета… Как хорошо… Теперь, может, получится встать на ноги… Как вышел из здания — не помню. Хорошо, что электроцикл всегда стоит неподалеку от входа…
Ветер бодро обдувал воспаленное лицо и ослепшие от напряжение глаза. Я понемногу приходил в себя. Как хорошо, что у нас есть ученые. Они выручают таких, как мы, дуболомов, в момент, когда силы уже оставляют нас. Выпьем за науку, мать ее!
* * *
А вот и дом. Глушу мотор своего «ишака» и сползаю с сиденья. Разминаю уставшие от напряжения суставы. Как хорошо!
Она стоит на пороге дома и тревожно вглядывается в мое лицо. Я не выдерживаю и идиотски улыбаюсь. Мария тут же срывается с места и бросается мне на шею.
