Искупление есть завершение и восстановление творения и потому есть дело Слова. Но в нем дается больше, «большая благодать», чем простое возвращение к первозданному состоянию, чем простое восстановление утраченного в грехопадении. Ибо Слово плоть бысть… И человек непреложно стал «сожителем Бога». Тление упразднено. Тварь получила окончательную устойчивость чрез «тело Бога». Создалась новая тварь. И об этом было открыто в Писании в именовании Его «Перворожденным» и «началом путей». «Прежде холмов рожденная» Премудрость Божия «создается в начало путей» (Притч. 8:22,25). Это — предвечный совет о творении и искуплении Словом и в Слове, о спасительном вочеловечении Слова, как начатка «новой твари», превосходящей «первоначальную тварь». И во втором пришествии Христовом исполнится всякое смотрение Божие: Христос придет во славе — «воздать всем плод Креста Своего — воскресение и нетление».
IV. Истина троического единосущия.
К богословскому раскрытию тайны Троичности св. Афанасий был вызван арианской смутой. И в своих творениях он прежде всего разбирает и опровергает apианские доводы и ссылки на Писание. Но вместе с тем троическое исповедание является для Афанасия внутренней потребностью, как обоснование веры и упования на cпaceниe. Арианское лжеучение ниспровергает все дело Христово. Тварь не могла бы открыть истинного Богопознания, не могла бы победить смерти, не могла, бы соединить нас с Богом. «Если бы Слово, будучи тварью, соделалось бы человеком, то человек не обожился бы, не сочетавшись с Богом». Только в единосущном Сыне обретает человек общение с Богом. И только единосущный Дух соединяет нас со Отцом. В догмате единосущия св. Афанасий защищал действительность спасения.
В раскрытии троического догмата св. Афанасий исходил из поняния о Боге, как всеблаженной полноте бытия. Простое, блаженное и непостижимое Существо, но высшее всякой сущности, Бог выше и всякого человеческого помышления. Учение о совершенной простоте и внутренней полноте Божественного бытия и жизни является для св. Афанасия твердым основанием при раскрытии истины вечного рождения и единосущия Единородного, Сына и Слова. Слово есть рождение Отца и рождение сущности и из сущности, — «собственное рождение сущности». Ибо всякое рождение — из сущности, и рождаемое всегда единосущно рождающему, — в этом основная и отличительная черта рождения, его своеобразие в отличие от других способов происхождения и прежде всего от творения. Творение всегда совершается либо из некоего предсуществующего материала, либо из ничего; и сотворенное всегда остается внешним для творящего или созидающего, на него не похожим, ему не подобным, «иносущным». Сын рождается, ибо бытие Его принадлежит к необходимости божественной природы. Она плодоносна, плодовита сама по себе. «Сущность Отца никогда не была недовершенной, так чтобы нечто к ней принадлежащее привзошло к ней впоследствии». Отрицание вечности Сына и его совечности Отцу есть хула не на Сына только, но и на Отца, умаление Отчего достоинства, отрицание Божией неизменяемости. Это значить допускать, что «был Он некогда без собственного Своего Слова и без Премудрости, что был некогда свет без луча, был источник безводный и сухой». Но «неисточающий из себя не есть уже источник»… Бог вечен, источник вечен, а потому вечною должна быть и Премудрость — Слово, вечным должно быть рождение. Если не было некогда Сына, то не был некогда Бог Отцом и, стало быть, не было Троицы; но «было, когда не было Троицы, а была Единица, и некогда была неполная Троица, некогда же стала полною». Это значит рассекать и составлять Троицу и составлять Ее из несущих, «из сторонних между собою естеств и сущностей». Это значит Самую Троицу почитать возникшей («сотворенной», созданной), сложной сложившейся чрез приращение и присовокупление. Этим рассуждением св. Афанасий старается вскрыть «тайну» apиaнства, как отрицания Троичности или Триединства Божия. Действительно, apиaнство есть рецидив отвлеченного монотеизма, отречение от высшей новизны христианского откровения, — от истинного ведения о Боге, как Пресущей Троице… В неизменяемости Своей Отец
