Поставив силки и набрав воды, он собрался было уходить, но его остановил шорох в кустах. "Надо было взять с собой мед", — подумал он.
— Охо-хонюшки, — донеслось из кустов. А потом: — Что стоишь, паренек, помоги бабушке выбраться отсюда.
Недоумевая, откуда у него, круглого сироты, взялась бабушка и что она делает здесь, в глухом лесу, Гринер, тем не менее, бросился на помощь. Будь здесь Тео, она бы прокомментировала это так: "Судя по всему, ученик, в изучении Энциклопедии монстров ты не дошел до буквы «З», а именно до Зазывалы, который очень удачно подражает человеческим голосам. А потом очень удачно подражает удаву, что стискивает тело жертвы, а затем — не менее виртуозно — гиене, поедая все, даже кости". Но Тео рядом не было.
Гринер отвел в сторону ветки и увидел старушку, и впрямь запутавшуюся в колючем кустарнике. Он сразу узнал ее — та самая, из Кривых Сосен. Она беспомощно улыбнулась юноше беззубыми деснами.
— Ой, милок, как хорошо, что ты тут оказался! А я уж думала, придется юбку рвать… Ну-ка, подсоби…
С помощью Гринера, в основном топтавшемуся рядом и дающему бестолковые советы (ведь, что ни говори, он никогда не запутывался в чем-нибудь юбкой), старушка освободилась и, толкнув юношу в плечо, скороговоркой произнесла:
— Не стой, не стой, сядем, поговорим, ягодкой угощу… Как ты тут оказался?
— Сбежал, — ляпнул Гринер.
— От волшебницы? — ахнула бабка, и сотворила знак от порчи. Что было весьма странно, уж при ее то занятии. — А я тут всякие корешочки собираю, ягодки, грибочки…
— Для зелий?
— И для зелий тоже… ну, рассказывай.
И Гринер рассказал, опустив только ненужные подробности о своих промахах и чуть приукрасив зверства наставницы. Потому что ему все время чудилось, что старушка сейчас скажет: "Ерунда!", а потом пошлет его обратно, в особняк. Уж слишком хитро она на него посматривала.
— Ерунда! — сказала старушка, когда он закончил. Но посылать никуда не стала. — И ты ей поверил?
— Кому? — не понял Гринер.
— Да магичке своей. Тоже мне, ну наорала…
— Вы бы видели, как она кричит… так бы не говорили, — обиделся Гринер. — На меня, между прочим, по-разному орали, еще в замке, но никогда у меня не было ощущения, будто… будто меня сейчас расплавят, словно свечку.
— Вот шельма… — радостно прошамкала старушка, веселясь непонятно отчего. — Такого молодца вокруг пальца обвела. Ну да ей-то, с ее опытом… Почитай, уже лет пятьдесят как…
— Сколько?
— Пять, пять, оговорилась я, милок. Так вот знай… — старушка вдруг подобрала юбки и по совершенно неожиданной траектории прыгнула на камень посреди ручья; с быстротой молнии опустив руку в воду, она выловила что-то отчаянно змеящееся. Но с лапами. — Так вот, это она тебя так на прочность проверяет. Парень ты мягкий, даже слишком…
